Халед Хоссейни

душа ее сияет тысячью солнц.

Баба. — Похищает у жены право на мужа, отбирает у детей отца. Лгун отнимает у других право на правду. Жулик забирает право на справедливость. Понимаешь теперь?

Прошлое впивается в тебя словно когтями, не оторвешь.

Ведь воровство — основа всех прочих грехов. Убийца крадет жизнь, похищает у жены право на мужа, отбирает у детей отца. Лгун отнимает у других право на правду. Жулик забирает право на справедливость. Нет ничего презреннее воровства.

ее голос так и тек молоком и медом.

двойные стандарты. Сплетники никогда не скажут: «Видели? Он остановился, чтобы поговорить с ней». Вместо этого прозвучит: «Ва-а-а-а-й! Видели? Она в него так и вцепилась! Какой позор».

Твоя боль да будет нашей болью, твоя радость да будет нашей радостью.

Просто беда с ними, с откровенными, открытыми людьми. Они думают, что и все остальные – такие же.

Для тебя хоть тысячу раз подряд

Талия, – сказал я, – мне стыдно, что все так вышло, когда мы познакомились.
Она вскинула на меня взгляд. Вернулся прежний игривый блеск.
– Тебе и должно быть стыдно. Впрочем, я знала еще до того, как ты заблевал все вокруг.
– Что знала?
– Что ты осел.