Покинутые небеса

А еще я спрашиваю себя: стены, которые мы возводим, удерживают от вмешательства посторонних или просто запирают нас внутри? И что мы теряем, скрываясь за этими стенами?

В нашей жизни не так много радости, а если уж нашел что-то хорошее, надо за это держаться.

Это приводит меня в бешенство, поскольку я не могу об этом не разговаривать. Я должна сохранить все это в памяти и должна время от времени освежать воспоминания, так как для меня это очень важно. Я не хочу забывать о том, что мир гораздо больше и сложнее, чем мы о нем думаем. Или о том, что в нас действительно существует душа. Вот почему я обо всем этом написала в первую очередь.

— Если мы позволим ей умереть, — возразила Лили, — мы станем такими же, как они.

— Если мы позволим ей умереть, у нас появится шанс дожить до глубокой старости.

Доброта уходит в область преданий.

Воспоминания — удивительная вещь. Думаешь о том, что хотел сделать, мог сделать, должен был сделать. Но не сделал.

Я открываю рот, чтобы заговорить, но слова не слетают с моих уст. При мысли о бедной Нетти слезы застилают глаза. В горле встает ком, глыба горя поднимается из груди. Я пытаюсь избавиться от нее, прогнать воспоминания, закрыться от волн смертельного холода — мне слишком больно

я была всего лишь ребенком, не понимавшим, почему ему не верят, когда он говорит сущую правду

— Мне не нужен папа, — говорит она тогда. — Но нужен муж. Я слышала, что от них больше пользы.

Музыка Энни требовала от людей совсем другого. Она заставляла задавать вопросы и не принимать окружающий мир как нечто должное.