Дневник утраченной любви

Вещи, как ни странно, живут собственной жизнью и после смерти хозяина приобретают поношенный вид. Нечто тусклое вроде серой вуали сразу накрывает жилище покойного. Блеск и лоск исчезают в момент. Хрупкие вещи, безделушки, домашняя утварь признаются, что их век тоже окончен. Исчезает невинная яркость новизны

Лучшее, что мы можем сделать для любящих нас, — это быть счастливыми

Некоторые интеллектуалы — эти рыцари печального образа — восхваляют их. Недостаток образования выдается за дерзость, неумение сочувствовать — за гениальность, а потворство вредоносным явлениям — за прозорливость высшей марки

персоной, чьи чувства и мысли имеет смысл выставлять напоказ в публичном пространстве. Делать плохую мину значит привлекать к себе внимание, понуждая всех и каждого погружаться в пучину отчаяния. Делать плохую мину значит взращивать негатив. Воспевать худшее, передавая его как заразу

Внезапная смерть — мед для ушедшего, но яд для оставшихся

Эта претенциозная дама приходит покрасоваться в наш мир в образе болезни, слабости, немощи. Она, нежеланная, умеет заставить человека желать конца, предварительно сделав жизнь суровой, постылой и невыносимой, когда перестаешь различать день и ночь, не чувствуешь течения времени, минуты и часы кажутся тоскливыми и пустыми. Загнав дичь, смерть предлагает решение

бетона. Мама вдохнула в древнюю столицу галлов свою мудрость, слепленную из умеренности, скромности и безропотности женщины в возрасте, которая без истерик смирилась с пенсией и приглушала трагизм заката, наслаждаясь сиюминутными радостями.

нам сообщают о смерти или рождении и реальность меняется навсегда

Тревога ужасна своей беспредметностью.

Страх указывает на врага. Тревога – нет.