Ритуал

Через сотни ночей к последнему утру тянусь.
Не зови меня. Я и без зова
Явлюсь.

Через сотни ночей к последнему утру тянусь.
Не зови меня. Я и без зова
Явлюсь.

Скалится призрак моих неудач.
Сам себе лекарь.
И сам – палач.

Воистину, если твой нос чуть длиннее, чем принято, рот больше, чем люди привыкли видеть, а ростом ты под стать королевскому гвардейцу – тогда, милостивые господа, времени на размышления у вас предостаточно.

Через сотни ночей к последнему утру тянусь.
Не зови меня. Я и без зова
Явлюсь.
Арм-Анн

«Я поднимаюсь к небесам, и моя тень лежит в скалах, маленькая, как зрачок мышонка… Я опускаюсь на землю, и моя тень встречает меня, как мой брат…»

Солнце – пастух без стада.
Утром – золото, вечером – медь.
И кажется, будто не надо
Ни вспоминать, ни жалеть.

Откуда знает лист на дереве, когда вырываться из почки? Когда оборачиваться к солнцу, когда менять цвет и падать под ноги живущим? Разве самый последний лист не продолжает веточку, не продолжает ветвь, не продолжает ствол, разве самый наипоследний листочек не есть посланец корней, которые и видеть-то дано не всякому?

Разве самый последний листочек на дереве не есть посланец корней?

Откуда знает лист на дереве, когда вырываться из почки? Когда оборачиваться к солнцу, когда менять цвет и падать под ноги живущим? Разве самый последний лист не продолжает веточку, не продолжает ветвь, не продолжает ствол, разве самый наипоследний листочек не есть посланец корней, которые и видеть-то дано не всякому?