Тысяча жизней подряд. Вечности недостаточно

– А ты вообще знаешь, сколько жизней у тебя впереди? – выдавила я наконец.

Мысль о том, чтобы потерять любимого навсегда после всего того, что произошло, была ужасна, хотя на самом деле я должна была быть благодарна за то, что вообще вернула его. Седрик остановился и обнял меня, развернув так, что теперь мы вместе смотрели в ночное небо.

– Когда Рафик и Фокс отдали нам часть своих душ – они сделали нас Странниками, – шепнул он мне на ухо, целуя чувствительное местечко на моей шее. – Так что, боюсь, тебе придется терпеть меня по меньшей мере тысячу раз, а если ты захочешь, мы попросим Рафика сделать бессмертной и тебя. – Он снова развернул меня к себе, так что наши взгляды встретились, и взял мое лицо в свои руки. – Самым ужасным за все это время было не проклятие. Самым ужасным было терять тебя, снова и снова. От жизни к жизни это становилось все тяжелее.

Я прижалась к Седрику, обвив руками его узкую талию.

– Кажется, тысячи раз мне явно не хватит. Я хочу тебя навсегда

Я так хотела, чтобы здесь был Седрик. Он держал бы меня за руку, чтобы я не умерла от волнения. А потом все стало так легко. Эндрю заметил меня первым и рванулся ко мне. Обнявшись с ним, я смеялась и плакала одновременно. Адам попытался поприветствовать меня более взрослым образом, но безуспешно. Из дома вышли тетя Луиза и дядя Питер. Тетя плакала, а дядя все не мог прочистить горло, собираясь что-то сказать.

– Мы считали, так будет лучше, – наконец произнес он спустя некоторое время. – Только для того, чтобы защитить ребят. – Кусочек кожи, который выглядывал из-под его густой бороды, приобрел пунцовый оттенок. – Мы хорошо заботились о них.

Это признание снова вынудило меня заплакать, но потом тетя взяла все в свои руки. Она прижала меня к своей большой груди. Я почувствовала аромат топленых сливок и шоколадного торта, а тетя уже тащила нас в дом. Следующие несколько часов мы отмечали день рождения Адама. Ребята осыпали меня вопросами о моем даре, показывали мне свои комнаты, где были расставлены бесчисленные фотографии – мои, мамины и папины, а когда пришло время возвращаться, с меня было взято святое и непреложное обещание посещать их в будущем хотя бы раз в два дня.

Мы оказались на пляже залива Лонгис в тот же миг, в который покидали его. Седрик понимающе улыбнулся и обнял меня за плечи. Указательным пальцем другой руки он провел по кончику моего носа.

– Ты снова вылизала миску со сливками?

Я усмехнулась и поцеловала его.

– Намного лучше.

– Они обрадовались?

Я кивнула:

– А еще мне пришлось пообещать в следующий раз взять тебя с собой.

– Мне будет приятно.

Бабушка с ободряющей улыбкой протянула мне кубок. Я вытащила из него клочок бумаги и развернула. В записке стояли дата и место. Я должна была отправиться туда без посторонней помощи, и теперь это не составляло для меня никаких трудностей, тем более что дата находилась в прошлом всего несколькими днями ранее. Я удивленно взглянула на бабушку. Та заговорщически кивнула мне. Все это представлялось мне куда более сложным. Я сосредоточилась, и, как только нужная нить времени высветилась среди других, последовала за ней. Мы приземлились на другом пляже. Я бывала здесь раньше, с родителями и братьями. Дом тети я узнала сразу. Он стоял прямо на набережной. Невысокая стена ограждала сад, раскинувшийся перед домом, а у железных ворот красовался куст белых роз, цветы которых уже почти увяли. Зачем бабушка отправила меня сюда? За спиной пронесся легкий ветерок. Я обернулась и увидела, что бабуля стоит за моей спиной. Я не стала бы утверждать с совершенной уверенностью, но полагала, что она прямо сейчас нарушала правила, предписанные Кодексом. Хотя, очень возможно, что после ухода Селины некоторые из них утратили свою силу. Бабушка, улыбнувшись, движением головы указала влево, и я увидела их. Я узнала их сразу же, потому что эти двое были похожи на нашего отца. Оба унаследовали его светлые волосы и черты лица. Адаму было уже почти четырнадцать лет, и он выглядел слегка угрюмым, а Эндрю только исполнилось тринадцать, и мальчик что-то говорил своему брату. При этом он возбужденно жестикулировал. Должно быть, они только что вернулись из школы, потому что на обоих все еще была надета школьная форма. Я обхватила себя руками, сдерживая слезы. Мои младшие братья выросли. Я так скучала по ним.

– Можно мне подойти к ним? – спросила я бабушку, которая смотрела на своих внуков ласковым взглядом, полным любви. – Узнают ли они меня?

– Конечно узнают. Я каждый месяц писала им и присылала твои фотографии. У Адама сегодня день рождения, и я обещала им, что мы придем.

– Ты – что? – Она общалась с ними все эти годы и скрывала это от меня? – У меня нет подарка, – вместо того чтобы упрекать ее, напомнила я.

– Ты – подарок, – тихо сказала бабушка. – Иди. Теперь опасность им больше не грозит.