Комната Джованни. Если Бийл-стрит могла бы заговорить

– Мужчинам – не только таким молодым, как вы, но и пожилым, всегда нужна женщина, которая говорила бы им правду

Я тогда еще подумал, что он так и не вышел из тюрьмы. Только тюрьма была для него реальностью – ни о чем другом он не мог говорить.

под этой затупившейся стрелой, этим жалким ростком света томилась в ужасе душа Джованни.

вновь увижу Джованни таким, каким он был в тот вечер в баре, прекрасным и победоносным, будто весь свет этого тусклого зала собрался нимбом у его головы.

меня никогда больше не будет прежних легкомысленных, пикантных интрижек, которые, если вдуматься, просто замаскированная мастурбация.

прочем, и мою тоже. Американцам нельзя ездить в Европу, – она попыталась рассмеяться, но вместо этого заплакала, – иначе они никогда не будут счастливы. А кому нужен несчастный американец? Счастье – это все, что у нас есть. – Гелла разрыдалась и бросилась ко мне на грудь. Так я последний раз ее обнял.

Кто-то, твой отец или мой, – сказал Жак, – наверняка говорил, что немногие умирают от любви. Зато многие погибают, гибнут ежечасно – в самых невероятных местах! – от ее отсутствия. – И прибавил: – Вот идет твой малыш. Sois sage. Sois chic[51].

Да, мои партнеры жалкие и презренные. Но задайся вопросом – почему они такие?
– И почему же? – спросил я.
– Потому что не умеют любить и радоваться. Словно втыкаешь вилку в неисправную розетку – никакого контакта. Вроде все правильно, но нет ни контакта, ни света.

Никому не дано остаться в садах Эдема

Он поворачивается и уходит в ад. Я иду к своей Сахаре.