Сатанинские стихи

Если старое отказывается умирать, новое не может родиться

Мечети, церкви

Пусть храмы всех религий на Земле

рассыплются, как прах,

пусть кирпичи мечетей и церквей

сгорят в слепых кострах,

а на руинах этой пустоты

пусть вырастет цветов прелестных сад

и свежий источает аромат:

театров лес и детских школ цветы.

Во имя Гуманизма — пусть растут

музей, приют, больница, институт.

Там, где молитвы сыпались из уст —

пусть будет академия искусств.

Там, где цвели дворы монастырей —

пусть бьются волны рисовых полей.

В морях бескрайних пусть проснётся жизнь,

и пусть щеки коснётся лёгкий бриз:

Религия, чьё имя — Гуманизм.

Будущее, даже окутанное с головы до ног мерцанием вопросов, не должно заслонять прошлого; даже когда смерть выходит на центр сцены, жизнь продолжает бороться за равные права.

Жизнь есть страдание{1361}, — сказал он. — Жизнь есть страдание и потеря; это монета, лишённая ценности, она стоит даже меньше, чем каури{1362} или смоква{1363}.

Тогда скажи мне, почему твой Бог так стремится уничтожать невиновных, — бушевал Осман. — Чего он боится? Он так неуверен в себе, что ему нужно, чтобы мы умирали, дабы доказать свою любовь?

Ненависть, похоже, была подобна отпечатку пальца на гладком стекле чувствительной души; всего лишь жирный отпечаток, который исчезает, если его оставить в покое.

Может быть, в конце концов, любовь длиннее ненависти; даже если любовь изменилась, некая тень её, некая устойчивая форма сохраняется.

Чтобы вам родиться вновь, прежде нужно умереть.

Там, где нет веры, нет и богохульства.

Больше всего люди фантазируют о том, чего не могут увидеть.