ru
Елена Михайлик

Незаконная комета. Варлам Шаламов: опыт медленного чтения

Повідомити про появу
Щоб читати цю книжку, завантажте файл EPUB або FB2 на Букмейт. Як завантажити книжку?
  • Roman Bergartцитує2 роки тому
    лассическая гуманистическая литература с неизбежностью будет пытаться вписать любое новое явление — даже лагерь — в рамки уже существующего. Перевести его на язык аудитории и тем самым приравнять к прочим явлениям, описываемым этим языком.
    Таким образом, «старая» проза — по Шаламову — принципиально не годится ни для описания лагеря, ни для решения литературных задач вообще. Ибо неспособна и не желает работать с миром вне культуры, вне уже освоенного. Этим языком нельзя сказать и подумать то, чего пока не видят, о чем пока не говорят.
  • Roman Bergartцитує2 роки тому
    «Пестрых рассказах» Элиана Сократ жалуется: «Тебе не досадно, что мы не стали великими и знаменитыми, какими в трагедиях изображают царей, всяких Атреев, Фиестов, Агамемнонов и Эгисфов? Ведь их закалывают, делают героями драм и заставляют на глазах всего театра вкушать страшные яства. Однако никогда не было столь отважного и дерзкого трагического поэта, который вывел бы на сцену обреченный на смерть хор»94. Шаламов выводит на сцену обреченный на смерть хор, вкладывает в его уста обреченную на распад и непонимание речь подземного мира — и присоединяется к нему в качестве хориста, сливается с ним.
  • Roman Bergartцитує2 роки тому
    Фактически Шаламов строит взаимодействие «Колымских рассказов» с читателем по лотмановской модели взаимодействия текста и человека с культурой как целым.
    Подобно тому как объект, отраженный в зеркале, порождает сотни отражений в его осколках, сообщение, введенное в целостную семантическую структуру, тиражируется на более низких уровнях. Система способна превращать текст в лавину текстов.
  • Roman Bergartцитує2 роки тому
    Годы спустя исследователи творчества Шаламова будут писать о неклассическом катарсисе (и антикатарсисе)90. Нам, однако, представляется, что катарсис — равно как и анти-катарсис — внутри «Колымских рассказов» возможен только при температуре не ниже минус десяти и регулярном двухразовом питании. В противном случае создавать из тяжести недоброй прекрасное — или еще большую тяжесть — будет некому.
  • Roman Bergartцитує2 роки тому
    Как и Достоевский, Шаламов признает присутствие Бога во всем. В отличие от Достоевского он с Ним не разговаривает171. В ситуации выбора между Христом и истиной Шаламов выбирает истину (как он ее понимает), поскольку видел, что вера, не имеющая внешней опоры, ведет только к распаду и гибели172.
  • Roman Bergartцитує2 роки тому
    Внутри повествования Шаламов — не Орфей, который отважился спуститься в Ад и вернулся, но Плутон177, неотъемлемый и не вполне живой параметр преисподней, описывающий свою среду обитания на присущем ей — и ему — языке.
  • Roman Bergartцитує2 роки тому
    Любая сложная формация, любая структура — будь то религия, социальная система, цитата из классики или случайно подвернувшееся человеческое тело — используется в «Колымских рассказах» как зонд. Характер, мера и степень ущерба, нанесенного зонду чуждой вселенной, позволяют в некоторой степени судить о природе этой вселенной. И в конечном счете единственным истинным голосом в «Колымских рассказах» остается голос самого лагеря.
  • Roman Bergartцитує2 роки тому
    есь мой дальнейший рассказ и с этой стороны неизбежно обречен на лживость, на неправду. Никогда я не задумался ни одной длительной мыслью. Попытки это сделать причиняли прямо физическую боль. Ни разу я в эти годы не восхитился пейзажем — если что-либо запомнилось, то запомнилось позднее. ...Как вернуть себя в это состояние и каким языком об этом рассказать? Обогащение языка — это обеднение рассказа в смысле фактичности, правдивости... Я буду стараться дать последовательность ощущений — и только в этом вижу возможность сохранить правдивость изложения. (4: 442–
  • Roman Bergartцитує2 роки тому
    Язык мой, приисковый грубый язык, был беден, как бедны были чувства, еще живущие около костей. Подъем, развод по работам, обед, конец работы, отбой, гражданин начальник, разрешите обратиться, лопата, шурф, слушаюсь, бур, кайло, на улице холодно, дождь, суп холодный, суп горячий, хлеб, пайка, оставь покурить — двумя десятками слов обходился я не первый год. Половина из этих слов была ругательствами.
  • Roman Bergartцитує2 роки тому
    Оба автора описывают, по существу, хаотические системы. В случае Достоевского выбор авантюрного романа как жанра-носителя заведомо делает мир его прозы индетерминированным и непредсказуемым, а почти немедленно осуществляемый подрыв, делегитимация этого жанра лишь добавляет хаосоемкости тексту. Над повествованием, как над водами, витает слово «внезапно».
fb2epub
Перетягніть файли сюди, не більш ніж 5 за один раз