12-летний герой, от рождения наделенный даром видеть невидимое, приезжает на зимние каникулы к бабушке в некий город, похожий одновременно на Вену или Краков, но больше всего на Львов. За окнами притаилась позднесоветская нищета и дефицит, однако в бабушкином доме несмотря ни на что происходит древнее таинство подготовки к Рождеству. С трудом добытые продукты превращаются в ритуальные праздничные кушанья, по телевизору крутят «Шербурские зонтики», на стульях с удобством рассаживается незримая, но в целом доброжелательная нечисть, «Крестоносцы» Сенкевича (их читает на каникулах герой) близятся к развязке, на крышах лежит тяжелый волглый снег, загадочно мерцают свечи, а каждая вылазка за пределы уютного и обжитого домашнего пространства сулит герою опасности и невероятные приключения. И это неудивительно, ведь на улице стоят самые темные, самые загадочные дни в году — дни перед Рождеством.
Пересказывать «Случайному гостю» примерно так же бессмысленно, как излагать своими словами стихи. Магия, наполняющая роман Гедеонова и щедро выплескивающаяся через край, абсолютно неуловима — она заключена не в сюжете и даже не в словах, она ускользает от прямого взгляда, как тени, которые кажутся неподвижными, но приходят в движение — странное, ритмичное, завораживающее, — стоит нам на секунду отвести глаза.