Джон Г. Кайгер

Прежде правителями там были мужчины, но после того как в течение 70 или 80 лет не прекращались беспорядки и войны, люди решили, что править ими должна женщина. Выбор знати пал на Пимико [Химико], обладавшую некими особенными способностями. Несмотря на зрелый возраст, она оставалась незамужней. У Пимико был младший брат, который и стал помогать ей править страной. После этого видели ее очень немногие. В услужении у Пимико была тысяча женщин и только один мужчина. Он подавал правительнице еду и напитки и передавал людям ее приказы. Жила Пимико во дворце, окруженном башнями и частоколом, вокруг которого постоянно несли караул вооруженные стражники

Правительство в конце 1920-х — начале 1930-х годов энергично вставало на защиту не только национального образования, но и частной собственности. В 1928 году, например, по подозрению в нарушении закона об охране общественного порядка было арестовано около 3500 человек, и в дальнейшем их число продолжало ежегодно увеличиваться (закон был направлен не против терактов или саботажа, а против организованных высказываний революционных взглядов), пока в 1933-м не достигло рекордной цифры — 14 500 человек. К 1937 году протесты коммунистов и сочувствующих им были практически подавлены (число арестованных снизилось до 1500). Немногие из них действительно предстали перед судом за «преступления мысли» и получили тюремные сроки, однако опасность оказаться не в ладах с законом была реальной, и после 1932 года многих из тех, кого освободили без суда, поместили под сложную систему надзора, обязав при этом сотрудничать с властями.
Некоторые лидеры интеллигенции, в частности журналисты, неожиданно присоединились к мнению власти, объявив, что «стихи — это бомбы», и, хотя их изданиям не удалось установить высокие художественные стандарты, из таких редакций вышло немало яростных бойцов.

Речь идет о брошюре Кокутай-но Хонги («Сущность японской государственности»), а предназначена она была для учителей и учеников старших классов всей страны. Авторы раскритиковали индивидуализм, объявив его причиной идеологической и социальной неразберихи и кризиса и в конечном счете основой социализма, анархизма и коммунизма, и провозгласили, причем очень возвышенно, ценности, уже описанные ранее в учебнике истории. Внедряя эти ценности, правительство стремилось утвердить у японской молодежи воззрения, которые сделали бы ее орудием воли императора, выраженной в распоряжениях политиков, высокопоставленных чиновников, командующих армией и флотом. Не вдаваясь в объяснения экономических процессов и политических механизмов, стоявших за переменами в обществе, Кокутай-но Хонги, безусловно, была призвана вызвать ощущение эмоционального комфорта.