Хиллари Л. МакБрайд

Нарушение телесности Пиран описывает как потерю связи с собственным телом, отделение от него [17]. Когда это происходит, мы чувствуем себя бессильными и зажатыми, несостоятельными, отсутствующими, неуверенными. Потеря связи с телом приводит к тому, что мы начинаем жестко его критиковать, отталкиваясь от социокультурных стандартов внешности. Это негативным образом сказывается на поведении людей по отношении к своему телу: на том, как мы занимаемся спортом, отдыхаем, питаемся, а также заботимся о себе, когда нам нездоровится. Как результат, люди обращаются со своим телом, основываясь не на собственных потребностях, а на том, что указывают другие. Из-за этого мы испытываем трудности с определением своих потребностей, их явным выражением, а также перестаем доверять всей той важной информации, источником которой является тело. Результатом всего этого становится самоповреждение, забывание или игнорирование потребностей тела, стремление сделать так, чтобы наше тело исчезло или соответствовало общепринятым нормам, соблюдение строгих диет, доведение своего тела до предела, даже когда это причиняет нам боль или приводит к травме.

Когда человек находится в опасности, то выбор между «бить» или «бежать» зачастую будет зависеть от того, какое действие помогало ему выжить в прошлом либо какое он чаще наблюдал у других

Так как на Западе люди склонны считать себя прежде всего разумными существами, мы переоцениваем степень ответственности сознания за наши поступки. Мы полагаем, будто каждое совершенное нами действие является нашим осознанным выбором. Между тем, когда дело доходит до реакции отключения, выбора у нас нет никакого. Она происходит полностью на автомате, без участия нашего разума. Когда организм отключается, это не является проявлением слабости и уж точно не значит, что травма была воображаемой; это означает, что ситуацию контролирует ваша нервная система.