Ольга Клюкина

тот-то свет — неприступный, несконча­емый, невечерний, безначальный, вечный, красоту будущего века... они опять бесчестят...» — удивлялся Григорий Палама.

Григорий Палама был найден в своем уединенном афонском скиту, в 1342 году под конвоем доставлен в Константинополь и заключен под стражу.
Активное участие в интриге принял Патриарх Константинопольский Иоанн Калека, который выставил Паламу перед вдовствующей императрицей опасным мятежником и честолюбцем, якобы домогавшимся патриаршей власти.
После двухмесячного пребывания при храме Софии, где Григорий вместе с несколькими своими учениками по праву убежища пользовался неприкосновенностью, в Константинополе состоялся церковный Собор.
Помимо связей с Кантакузеном, Григорию Паламе было предъявлено и другое обвинение — о распространении «учения о многобожии».
Патриарх Иоанн Калека хорошо подготовился к собраниям, пригласив в столицу Патриарха Антиохийского Игнатия, который написал против Паламы обвинительное

Богословские прения проходили в 1355 году в Константинополе, во дворце, в присутствии императора, его семейства, великого логофета, папского легата Павла Смирнского, чиновников и многих ученых-богословов.
Сохранившееся «Краткое изложение диспута Факрасиса Протостратора... который состоялся в палатах перед лицом императора», дает нам представление о том, как происходили такие соб­рания.

начале мая 1314 года в селе Варницы, что неподалеку от Ростова, у ростовских бояр Кирилла и Марии родился сын, названный Варфоломеем.

Одни с оружием, а другие на конях,
мы же имя Господа Бога нашего призовем!

болью, оплакивая каждое украшение, описывает древнерусский летописец в «Повести о взя­тии Царьграда крестоносцами в 1204 году» разграбление собора Святой Софии: «...А наутро, с восходом солнца, ворвались фряги в Святую Со­фию, и ободрали двери и разбили их, и ам­вон, весь окованный серебром, и двенадцать столпов серебряных и четыре кивотных; и тябло разрубили, и двенадцать крестов, находившихся над алтарем, а между ними — шишки, словно деревья, выше человеческого роста, и стену алтарную между столпами, и все это было серебряное. И ободрали дивный жертвенник, сорвали с него драгоценные камни и жемчуг, а сам неведомо куда дели... И служебное Евангелие, и кресты честные, и иконы бесценные — все ободрали...»

о все же, если отступить от принятого в житиях канона, то «кротким» Ярослава Всеволодовича, сына князя Всеволода Большое Гнездо, назвать сложно. Скорее — умный, решительный, дальновидный, иначе во время постоянных войн удельных князей ему бы не занять великокняжеский престол.

Княжич Александр, по всей видимости, как и его старший брат, был крещен в Переяславльском Спасо-Преображенском храме. В то время княжеские хоромы обычно строились рядом с главным городским собором и соединялись с цер­ковным зданием крытой галереей, в том чис­ле и для удобства крестин.

Примерно в трехлетнем возрасте Александр впервые оказался в Новгороде, куда его отец был призван на княжение новгородским вечем.

Древней Руси детство княжичей было коротким. Примерно в пятилетнем возрасте (а иногда и раньше) совершался особый обряд, означавший, что мальчик стал отроком и готов к воинскому обучению