Мария Людковская

По доброй воле он бы и носа из дома не высунул, да делать было нечего — кончилась водка.

Ноябрь — такое время, когда муми-тролли впадают в спячку (и вообще-то, это очень разумно, если вы не в восторге от холода и темноты). Муми-тролль прикрыл дверь и тихонько поднялся к маме.

— Мы уже всюду побывали. Ни одного неизведанного места не осталось! — сказал Хемуль.
— Где-нибудь да осталось, — возразил папа. — А если нет, мы его придумаем.

— И что вы будете делать с золотом Снорка? — спросил Снусмумрик.
— Разложим его по краям клумб, для красоты, — сказала Муми-мама. — Только самые крупные куски, конечно. Мелкие уж совсем какие-то скучные.

— Жальсла, — посочувствовал Тофсла. — Не хочешь чмокнуть Тофслу в нослу? Может, тебя это чутьсла развеселитсла?

А жаль! Мало я натерпелся в вашем доме… В прошлом году, например, на меня упала комета. Это ладно. Но я тогда ещё, если помните, сел на шоколадный торт вашей супруги! Вот это было крайне унизительно для моего достоинства! Мне в постель подбрасывают щётки для волос — дурацкие шутки! Не говоря уже…

Цветок мой прекрасный, этого я не могу тебе сказать, — ответил Муми-тролль. — Но на сердце у меня тяжело, потому что Снусмумрик ушёл

Все они были одинаково серьёзны, аккуратны и послушны, потому что, к сожалению, Хемулиха мыла их чаще, чем обнимала (цельность её натуры заключалась в отсутствии тонких душевных проявлений).

было время меланхолии.

Однако вскоре произошли некоторые перемены. Я задумался о форме собственного носа.

Со временем я узнал, что племянника зовут Шуссель [5] и что родители его погибли во время генеральной уборки.