Павел Майка

Представьте себе, что человеческое тело – это рассказ, написанный химией. Мы все: и марсиане, и люди – являем собой историю, рассказанную атомами. То, кем вы являетесь, как вы стареете, записано в химическом алфавите. Мы смогли в него вмешаться и модифицировать самих себя. Мы заменили слепую эволюцию.

Дети не понимали значения слова «мешать», они были совершенны в своем неудержимом любопытстве и вере в то, что родители не обидят своего ребенка и вообще существуют только для того, чтобы исполнять каждое его желание.

Однако, как всегда говорил Кутшеба, «чем лучше план и чем больше он нам нравится, тем больше шансов, что всё провалится».

Когда-то он слышал легенду родом из восточных степей, повествующую о мужчине, который всю жизнь встречался со Смертью, переодетой в женщину. Когда он увидел ее молодым, она показалась ему безобразной, но чем больше он старел, тем прекраснее она ему казалась. И когда пробил его час, он радостно упал в объятия самой красивой женщины, которую только встречал в своей жизни.

Монотеизм позволял вам неутомимо аккумулировать невероятную силу, даже если вы сами еще не осознавали ее существования. Трудно было заставить людей верить в наших богов, в которых они видели лишь мелких демонов и ожидали, пока один, настоящий Бог топнет ногой и изгонит чужих. А когда этого не произошло и все те христиане и мусульмане поняли, что их Бог ничего не сделает, было уже поздно. Потому что мир успел заполниться вашими языческими божествами, и вы стали верить в них либо заключили с ними союзы.

Он сунул Кутшебе в руку бокал темно-красного вина, чтобы они могли вместе произнести тост за удачи и триумф Его Величества, Царя-Мессии Возрожденной Святой России, Кощея Бессмертного.

– Мне жаль эту глупую Басеньку, – отвечал он, но тогда мара убеждала его, что он подарил этой несчастной женщине лучшие минуты ее жизни. Она напоминала, что только рядом с Кутшебой женщина переставала бояться.

И бабы тебя не трогают. Но ты бы мог гулять с девчонками, если б только захотел… любят они тебя. За эту тьму в глазах и в сердце и за этот холод. Так уж с этими бабами – больше всего любят тех, кто к ним холоден. А горячие парни, как я, вынуждены для них стараться!

Остальные согласились, потому что они уже немного знали друг друга и понимали, что их основным акционерным капиталом была самоуверенность.