Мария Папаянни

В их местах издавна жили люди особенные: предсказывали будущее, видели призраков — потому и выбрали уединение. Они пришли издалека, с моря. Предвидя войны и несчастья, нашли место настолько богом забытое, что трудно было сюда добраться событиям и прогрессу. Когда-то они были избранными, сейчас же долинные жители считали их слегка помешанными и нелюдимыми — из-за того, что они предпочитали оставаться на горных пустошах и думать не думали о всяких там удобствах.

Правда заключалась в том, что большинство жителей деревни уже и не помнили, почему предки пришли сюда и остались. Как сказки рассказывали они детям истории о тех, кто жил здесь раньше. Мало-помалу, пусть исподволь, слова добирались до их сердец и там поселялись. Потому-то всем им так нравилось, хотя они и сами не могли объяснить этого, довольствоваться малым. Те, кто женился или выходил замуж не за местных, бросали свои бедные пожитки и уходили в долину. Нелегко было чужакам приспособиться к жизни в их деревне. Да и к лучшему.

Бобовым зернышком казалась отсюда деревня, бесконечными — горы и море.

— Я прихожу сюда, чтобы вспомнить, как я мал, — прошептал дед у него за спиной.

— Дедушка, а что там дальше?

— Много доброты, много боли. Справедливость и несправедливость.

— А мы?

— Путешествуем от одного к другому.

— И мы?

— Что мы?

— Мы, дедушка, мы с кем?

— С кем мы? — Дед засмеялся раскатисто, а потом внезапно замолчал. — С тем, что говорят весы внутри нас, пусть даже мы о том не знаем. У каждого в душе есть весы, чтобы взвешивать малое и великое, легкое и трудное. Иногда, правда, в суете мы забываем о своих весах и начинаем все мерить по чужой мерке. И делаем то, что нравится другим. Потому-то я и ухожу сюда так часто, подальше от людей, — чтобы забыть ненадолго о том, чего хотят другие, и вспомнить, что нужно мне.

— Я, дедушка, проеду по всему миру, а потом вернусь и расскажу тебе, что я видел.

— Э, мальчик мой, везде одно и то же. Я не одно путешествие совершил, оставаясь на месте сам по себе. У каждого из нас есть камень. Я свой нашел. Я провел здесь долгие годы, здесь и хочу остаться. Внизу, под этим камнем. И если мне повезет, я прорасту деревом, и ветви мои будут вглядываться в тот же мир, что и я сейчас. Но ты — ты делай то, что хочешь. Только когда вернешься из путешествий, не забывай приходить сюда. Давай отдохнуть своим весам, чтобы они не ошибались. А я буду здесь и буду ждать тебя.

И день наступил, потому что так всегда происходит, и тьма ушла

Есть вещи, которые не рассказывают. Они не сгорают во времени. Ты хоронишь их поглубже в памяти, а потом учишься жить в тени, которую отбрасывает их мрак.

испугалась того, что мне сказала Аспазия, но в то же время поняла, что вера, как и радость, не одинакова для всех и каждого.

Ах, Симос, золотце, чудесный друг мой. Таковы люди. Всегда готовы извалять в грязи все, что не укладывается в привычную им жизнь.

— Это всегда нелегко, Симос. Но рано или поздно приходит момент, когда ты выпрямляешься и начинаешь мериться силами с жизнью. Ты пока мал, и твоя спина может выдержать не так много бремени — по одному за раз. Не торопись. Приходи снова, когда захочешь. И можешь привести с собой кого-нибудь.

— Спасибо! — прошептал он, уверенный, что ветер донесет его слова туда, где им следует быть.

Как себя вести, Деспина не знала. Дом, привычный только к ее дыханию, теперь вдруг переполнился людьми.

Райнер засмеялся, а затем покорно встал и пошел на улицу. Деспина осталась одна, но дом больше не был прежним. Словно бы сами стены уже дышали чем-то новым. Объятия, поцелуй, спасибо, тетя. Она перекрестилась у иконостаса, взяла тритонов рог и положила рядом с чековой книжкой. Могла ли она представить, проснувшись сегодня утром, что вся ее жизнь перевернется с ног на голову?