Она была столь прекрасна, что мне беспричинно хотелось рассмеяться. Она была словно голод, пожар, разрушение, эпидемия чумы… воплощенная первозданность. Ее грудь была, словно Апокалипсис, — казалось, она способна сокрушать могущественнейшие империи… ее тело было венцом творения… Она была великолепна, невероятна.