Анна Матвеева

любить то, что нравится каждому, это как жить в Свердловске начала девяностых: привезли на Центральный рынок партию румынских кофточек с чёрными «огурцами», и весь город в них ходит, как в спецодежде.

о история человеческая примерно вся состоит из освенцимов разной степени, и другого человечества у нас для вас нет.

Все вещи вдруг превратились в знаки, или, точнее, в означающие, и с тех пор все они ждут своих означаемых. Таким образом, после «Большого взрыва» означения мир предлагает нам бесконечное множество означающих, но мы не знаем, что именно они означают, — это означающие без означаемых.

некрасивых всегда любят. И бездарных – тоже. Если тебя вдруг все любят, имеет смысл задуматься

Гера нашёл очки на полу, криво нацепил их и гневно смотрел на Стенину. Шварценеггеру, тому вообще было некуда глаза деть, была бы его воля – покинул бы этот флэт с его драмой.

Такси угодило в пробку на подступах к Россельбану – трассе, ведущей в аэропорт.

обругала его и начала копаться в своей торбе. Выудила оттуда бутылку и поставила на стол с таким видом, с каким обычно ставят шах – и мат.
– Шатонёф-дю-Пап, – объяснила Бакулина. – Собиралась завтра подарить одному человеку, но уж давайте с вами выпьем.

у него, будто у интеллигентной старушки, повсюду были приятельницы.

Поначалу, как всех новеньких, её закрепилиза каслинским литьём. Огромный зал, по периметру – стеклянные витрины с чугунными фигурами, а в центре – торжественно-похоронный павильон, вороной и кружевной. Гран-при Всемирной выставки в Париже и просьба французов продать чугунок – но гордые уральские мужики отказали. Сейчас чернел бы своей красотой где-нибудь на левом берегу в Париже.

девушку с розово-родонитовыми щеками,