Екатерина Клипова

любви свои планы на наш счет.

«Если узнаешь чей-то секрет, то и свой тоже расскажешь в ответ, а стоит одному с языка соскочить – остальные уже нипочем не сокрыть».

— Древний Дорстал, вы говорили, мы забираем магические предметы потому, что люди используют их во зло. Но как нам это понять? Почему мы заранее решаем, что все владельцы артефактов — плохие? Это ведь нечестно.

— Уже много веков, — заявил ледяным тоном древний, — магия вне закона. Магия есть зло. Те же, кто продолжает ею заниматься, — преступники. Эти люди порочны по природе своей, а кроме того, они жаждут власти. — Дорстал сделал паузу, ожидая возражений, но Аннев молчал. — Магия опасна в любом виде и независимо от того, кто ею занимается.

Наш долг — защитить от нее людей. А для этого мы собираем артефакты и прячем их в Проклятом хранилище, где их неусыпно охраняет орден древних.

Аннева так и подмывало спросить: почему на тренировках использовать магические предметы можно, а для исцеления ран — нельзя, но он решил, что не стоит испытывать судьбу.

Говорят, нет закона против неудачников, но он все-таки есть, как я выяснил.

Книг не было видно. Я не заметил ни одной пепельницы, да и табаком не пахло. Должно быть, пожилому человеку, у которого ни семьи, ни чего-то другого, приходилось тут довольно одиноко. А теперь и я унаследовал его одиночество.

Дэлоуэй был худощавым, но мускулистым, с внимательным, умным взглядом и при этом натруженными руками. Как многие в наше время, он был невероятно начитан и эрудирован, однако применения своим знаниям не находил. У него не было ученых степеней и связей в нужных кругах, зато имелась целая коллекция нервных расстройств и эмоциональных барьеров. Он знал больше среднестатистического кандидата наук, но применял эти знания лишь для обоснования сомнительных гипотез. Одевался он с опрятностью и простотой заводского рабочего или недавно вышедшего на свободу заключенного.