Татьяна Москвина

На изготовление людей идёт много разных материалов - кого-то лепят из глины, кого-то из кошачьего дерьма, кого-то ваяют из стали, кого-то шьют из плюша. Я видела стеклянных людей, деревянных людей, бумажных, чугунных... Некоторые получались из пищевых отходов. Кое-что сделалось путём самозарождения из воды и спирта. Дивенская была создана из фальши. Она не могла извлечь из себя ни одного чистого звука.

Город наш идеален для несчастных, выхаживающих своё разбитое сердце, он стелется им под ноги, услужливо объясняя, точно опытный и расчётливый экскурсовод, что всласть порыдать хорошо в нелюдимом конце Фонтанки, завыть - так это на бывшем Семёновском плацу, на пустырях, а если ревёшь беззвучно, можно и посреди Марсова поля.

есть женщины, осознающие ту силу. Они спокойно распоряжаются ею в личных интересах, только помалкивают об этом. Без всякой неопрятной чепухи, без зарезанных петухов и растерзанных куколок.
Нет, я не имею в виду ярмарку шарлатанства, где снимают «венчики безбрачия» и «возвращают мужей в семью», по-настоящему властные люди должны быть скрытны...

Я сидела с ним рядом часа два -? и ничего, никакого излучения, как от мёртвого.

то в нас есть самого чудесного, чему цены нет, чем мир можно перевернуть -то и объявлено какой-то ненужной ерундой, которой надо стесняться, скрывать, как дурную болезнь. Раз ударят, два ударят - у кого какой запас прочности, - а потом научишься играть в сучьи-паучьи игры, притворяться, делать вид. Всё хорошо и замечательно, все равны, всем друг на друга плевать, и можно договориться с подходящим телом и получить небольшое удовольствие для здоровья. О, это весёлые ребята, они покупают проституток, а потом плачут, что нет больше на свете ни любви, ни верности...

Егор, не чувствуя ни малейшей агрессии с моей стороны, становится благодарным, деликатным, начинает интересоваться мной. И как бы всё изменилось, заведись во мне очажок горячки, привязанности, увлечения, сколько боли и обиды я получила бы в обмен на неравнодушие, на обычную женскую работу - где ты? Как ты? Что-нибудь нужно? Можно к тебе? Можно с тобой?
Ау меня в душе - ни искорки, иди куда хочешь, делай что угодно, можно со мной, можно - без меня... И я побеждаю. Без усилий - напротив, не делая усилий. Кого побеждаешъ-то? Что - выигрываешь?
Побеждаю я бедную женщину внутри и мужского врага снаружи, а выигрываю - покой и комфорт.

не знаешь, не понимаешь, что это за энергия - энергия женской обиды, настоящей, коренной, вот оттуда, где ты сейчас был, это же хуже ядерного распада.

«Что ж, я дам этой женщине то, что ей нужно, но именно то, что ей нужно, а не то, что она воображает, будто ей нужно»...

Я забыла о себе. Вот в чём счастье: я не помнила о себе. Проклятый голос замолчал, подавился любовью. Невыносимое, разросшееся до болезни «я» смыло и смело, как шторм сметает надменный корабль и его гордую команду.

Я всё одна, одна, и всё «я», «я», «я»... И вдруг я соединилась с другим, забылась, потеряла границы, и это так хорошо.