Роберт Шеррифф

Ему нравилось, когда женщины хорошо одеваются, и иногда хотелось, чтобы жена чуточку лучше следила за собой.

Его беспокоило, что чулки всегда ей как будто великоваты, и теперь он увидел, что они собираются в гармошку вокруг щиколоток – не настолько, чтобы это было заметно, но достаточно, чтобы казалось, что они вот-вот сползут еще сильнее.

В отпуске человек становится таким, каким он мог бы быть, каким он сумел бы быть, если бы вышло немного иначе. В отпуске все равны, все могут строить воздушные замки, не задумываясь о расходах и не обладая архитектурными талантами. С замками, созданными из столь тонкой материи, нужно обращаться благоговейно и укрывать их от резкого света грядущей недели

в каждом кусочке как будто слышится шелест знакомых звуков – с тем же самым шелестом с обуви сыплется тоненькая струйка песка, когда вы раздеваетесь у себя в спальне после возвращения из отпуска.

она садилась поудобнее в кресле и наливала себе рюмочку с чистой совестью, потому что это было лекарство, и наслаждалась им, потому что это был портвейн

преданность означает отнюдь не рабское преклонение перед посредственностью, а решительную готовность изменить к лучшему все, что вас окружает

Мистер Стивенс и его дети любили море, в каком бы расположении духа оно ни было: они любили его, когда оно что-то тихо бормотало во сне во время отлива, когда просыпалось и с плеском накатывало на берег, когда тихими вечерами поднималось, лениво захлестывая гальку. Но больше всего море нравилось им таким, каким оно было сегодня, когда оно с диким ревом огибало волнорезы, рокотало и вздыхало в расщелинах под пирсом, разбивалось о стену набережной и осыпало их брызгами. В каждом из тысячи его голосов были разные ноты, каждый звук был полон неистовой свободы.

Хорошо иметь дом, по которому скучаешь; дом, мысли о котором вызывают легкую грусть, когда засыпаешь не в своей постели в первый вечер после отъезда; дом, который отступает на задний план во время отпуска, а потом зовет тебя обратно, когда приходит пора возвращаться

Но хорошим был только медовый месяц; с появлением детей эти две недели превратились в тяжкое бремя, а иногда и в настоящий кошмар.

о хорошим был только медовый месяц; с появлением детей эти две недели превратились в тяжкое бремя, а иногда и в настоящий кошмар.