Ирина Михайлова

Как все взрослые, играющие в игры (папа говорит, что коллекционирование — самая глупая разновидность детских игр), они терпеть не могут детей

Я вдруг по­чув­ство­вал себя в чу­жом доме. Но и в чу­жом доме в кон­це кон­цов за­сы­па­ешь.

Нужно выложить сердце на стол, но, если другой не сделает то же самое, очень важно вернуть сердце себе обратно

А может, тебя видят, только если ты тоже смотришь?

Взрослые идут в политику с лучшими намерениями, а выходят из политики преступниками. Настало время революции.

Каждый человек — это история, совершенно непохожая на историю другого человека. Если мы будем это понимать, мы не будем ни о ком судить по его социальному происхождению, по его национальности, вере или цвету глаз

Что считать правдой, решают те, кто у власти. Вот что он хотел этим сказать. Всеобщей правды нет, она у каждого своя. Одной на всех не бывает

Мы с Питом Званом шли рядом по мосту Хохе Слёйс. Я не мог для себя решить: это он идет со мной или я иду с ним? Иногда такие вещи непонятны.

Зван затрясся от смеха. Странное дело, его смех можно было только увидеть, а слышно ничего не было.

Он никогда не рассказывает об обыкновенных вещах — о том, что происходит за углом или что он делает в городе.