Михаил Фишман

– Ты не боишься, что тебя убьют?

– Нет. Я не предатель и не враг. Я оппозиционер и выражаю свой протест открыто, ничего не скрывая 24.

Когда Немцов вернулся из Израиля, в одном из интервью ему задали вопрос, который не раз задавали и друзья. Ответ был тот же. Арестовать – могут, посадить – тоже, третировать, преследовать – сколько угодно, но убивать его Путин не будет. Он, Немцов, для Путина открытый и честный противник, он публичный политик, он весь на виду. Более того, Путин ему обязан и помнит – Немцов не раз приводил этот аргумент в частных беседах, – как в 1998 году он, тогда вице-премьер, помог только назначенному главой ФСБ Путину укрепить авторитет в спецслужбах: по его просьбе выделил для офицеров ФСБ служебные квартиры. И Путин даже сам ему об этом напоминал, когда они виделись в последний раз в 2002 году. Нет, убить его не могут. “Путин расправляется только с теми, кто его предал, – продолжал Немцов свой ответ. – Поскольку я никогда не имел никакого отношения ни к чекистам, ни к кооперативу «Озеро» и тем более никого не предавал, он не будет меня убивать. Самое большое, что они могут сделать, это попытаться посадить меня”

В январе 1991 года Москва решилась на силовые действия в объявившей независимость Литве: советские танки вошли в Вильнюс, и при штурме телецентра 14 человек погибли (до сих пор неизвестно, участвовал ли в принятии этих решений сам Горбачев).

Путин взлетел как метеор: путь от средней руки чиновника до директора ФСБ он преодолел быстрее чем за два года

Ельцин позвал на разговор одного из самых влиятельных региональных лидеров, главу Татарстана Минтимера Шаймиева, чтобы отговорить его от предвыборного союза с Лужковым. И, ничего от Шаймиева не добившись, так ему и сказал: “Через какое-то время я отправлю в отставку правительство Степашина, и премьер-министром России станет Владимир Владимирович Путин. А потом он станет президентом России. В общем, это все, что я хотел вам сказать” 29. Шаймиев не мог поверить своим ушам.

Первый взрыв был страшен сам по себе – второй погрузил Москву в глубокий шок. А через день теракт, осуществленный по той же модели, что и в Буйнакске – взорванный грузовик, – разрушил два подъезда жилого дома и убил 19 человек в городе Волгодонске на юге России.

Ужас террора охватил всю страну, но в особенности Москву: в городе как будто изменилась температура или он перешел на другой, замедленный, режим. Стало нормальным, идя по широкой улице, оглядываться по сторонам. Многие отказывались ночевать дома. Люди организовывали ночные дежурства в своих подъездах. Все ждали следующей атаки, и никто не знал, где террористы нападут снова. Гадали, пытаясь высчитать: если сначала взрыв прогремел на юго-востоке, потом на юге, значит, террористы движутся по часовой стрелке и следующего удара стоит ждать где-то на юго-западе? В воздухе словно повис вопрос: эта атмосфера ужаса и беспомощности – она теперь навсегда?

Люди умирали ни за что. Они умирали, не получив вовремя антидот, захлебнувшись собственной рвотой, задохнувшись из-за запавших в гортань языков, раздавленные под грудами тел в автобусах. Они погибали, потому что, в отличие от уничтожения террористов, операция по их спасению не была подготовлена вообще. Эвакуацией девятисот заложников никто не руководил. Спасатели не могли отличить мертвых от живых. Не было носилок. Не хватало машин, а водители тех, что были, не знали, куда везти пострадавших. Больницы не были готовы к наплыву такого количества больных с одинаковыми симптомами. Врачи не были готовы к отравлениям. Медики не знали, что делать: состав газа от них скрыли, и он так навсегда и остался тайной.

ЮКОС, например, начиная с 2001 года передавал в Администрацию президента сумму порядка пяти миллионов долларов в год. Взамен ЮКОСу были обещаны два проходных депутатских места в списке кремлевской партии на выборах в парламент в 2003 году

Буш потом признается: “Спорить с Путиным – это как спорить с восьмиклассником, который не разобрался в фактах”

Новой Конституцией, решительно сместившей баланс власти в пользу президента, был забит последний гвоздь в крышку гроба ельцинского наследия: летом 2020 года Россия Путина официально, на бумаге, перестанет быть демократией, чем когда-то давным-давно мечтала стать Россия Ельцина.

Судьба Немцова оказалась неотделима от судьбы России. Они вместе начинали свой путь и вместе по нему шли. Герои не умирают, ценности тоже: и сам Немцов, и идеалы, на которых стояла его Россия, еще будут востребованы на следующем историческом витке – и помогут сделать так, чтобы у будущей истории был хороший конец.