Анастасия Казакова

Может, потому, что вовсе не обязательно выигрывать конкурс красоты, чтобы носить корону.

Научись я вовремя отводить глаза от целующихся парочек, уверена, моя жизнь стала бы как минимум на два процента легче.

Не понимаю, почему это называют «влюбиться». Говорили бы честно — «убиться».

Наверное, именно тогда я решил, что, даже если у тебя что-то очень хорошо получается, это еще не значит, что ты обязан этим заниматься. Легко не значит правильно.

Научись я вовремя отводить глаза от целующихся парочек, уверена, моя жизнь стала бы как минимум на два процента легче.

И размер бедер предпочитаю относить к списку своих достоинств, а не недостатков. Блин, в каком-нибудь семнадцатом веке за девушку с такой фигурой, созданной для легких родов, давали бы стадо коров или типа того.

— Да и вообще сам по себе секс не делает тебя женщиной. Что за дурацкое клише! Хочешь заняться сексом — вперед. Но зачем придавать ему дополнительные оттенки и смыслы? Ты сама себе готовишь почву для разочарования

Нет ничего менее привлекательного, чем недовольная жизнью молоденькая девушка».

К этой мудрости у меня очень много вопросов.

Слово «толстый» вызывает у людей неловкость. Но ведь при встрече первым делом замечают мое тело. Толстое тело. Точно так же я сама обращаю внимание на чьи-нибудь большие сиськи, блестящие волосы или костлявые коленки. И про все это можно говорить, однако, когда произносишь вслух «толстая» (а как еще меня описать?), люди бледнеют и поджимают губы.

Но я такая. Я толстая. Это не ругательство. Не оскорб­ление. Во всяком случае, я его употребляю в другом смысле. А потому предпочитаю сразу озвучить этот факт и закрыть тему.

Кловер — городок, из которого уезжают. Кловер — как любовь, которая либо полностью тебя поглощает, либо отталкивает. Однако лишь немногие уезжают навсегда; оставшиеся пьют, плодятся, ходят в церковь — и, кажется, этого достаточно, чтобы удержаться на плаву.