Прекрасный секрет

– Ты мог бы сказать ей, что вы можете перекусить днем вместе, если ей хочется излить душу, или она может написать чертов имейл. Но пойти к ней домой на следующий день после нашей первой ночи? Проявить нежелание дать ей понять, что ты теперь со мной? – Она покачала головой, утирая слезы, катившиеся градом. – Пусть даже наши отношения странные, неловкие, непонятные. Между нами было что-то хорошее, что-то настоящее, и ты это знал.

– Это правда, – сказал я. – Мы оба это знаем.

Я сделал шаг навстречу и положил руки ей на талию. К моему огромному облегчению, она не отстранилась, и я прижался губами к ее шее.

– Руби, прости меня.

Она кивнула, не отзываясь на мою ласку.

– Ты сделал мне больно.

– Я был идиотом.

Она отстранилась, закрыла глаза, собираясь с силами. А потом, к моему крайнему ужасу, взяла коробку и ушла от меня, не успел я подобрать нужные слова, чтобы ее остановить.

– Ты права, извини. Я просто имею в виду, что это жестоко – даже не поговорить, что нам следовало сделать много лет назад. Ты, человек, который так прекрасно выражает свои чувства, ты должна понять меня. Может быть, этот разговор принесет нам облегчение.

Мое сердце так болело, что я с трудом могла дышать.

Он наклонился и взял меня за руку, но я выдернула ладонь. Мука в его глазах была почти невыносимой. Что он творит? Нам было так хорошо. Я отпугнула его?

– Дорогая, – спокойно произнес он, и что-то в моем мозгу напряглось, пытаясь уловить снисходительность в его тоне. – Я хочу облегчить твое беспокойство, но я должен объяснить тебе, что для меня значит встреча с бывшей женой. Я понимаю, насколько это было бы нечестно, если бы я сказал тебе, что наша встреча ничего не значит, а потом отправился бы выслушивать ее с открытой душой.

– А у тебя открытая душа?

Его ответ разбил мое сердце.

– Во всяком случае, я пытаюсь. Уж это я ей должен, по крайней мере.

Я молча кивнула. Я видела, как он страдает, и мне было больно за него, но еще больнее мне было за себя. Он хочет поговорить с ней, чтобы испытать облегчение, чтобы прийти к завершению. Но я знаю, что в глубине души он не захотел обсудить с ней все по телефону, потому что хотел знать, вдруг она изменилась. Может ли им быть комфортно вдвоем – лучше, чем раньше.

– Тогда до завтра? – сказал он. – Может, пообедаем?

Я чуть не рассмеялась на абсурдность этого «пообедаем». Все равно что с клиентом. Я только что пожертвовала работой, чтобы остаться с ним, а он собирается на ужин с бывшей женой, чтобы обсудить примирение.

Неужели это происходит на самом деле?

Я кивнула, стиснув челюсти и будучи не в состоянии поднять на него глаза.

– Конечно.

Склонив голову, он спросил:

– Ты скажешь мне, что произошло с Тони? Мы обменялись парой слов. Он заставил Ричарда написать мне довольно суровое письмо. Надеюсь, основной удар за то, что произошло между нами в Нью-Йорке, достался мне?

Между нами. В Нью-Йорке.

Не прошлой ночью. Не той ночью, когда я так сильно надавила на тебя, что вынудила задуматься о возвращении к женщине, которая сделала тебя несчастным, но при этом позволяла тебе оставаться в твоей раковине.

– О да, – с отсутствующим видом сказала я. Все во мне онемело. Я встала и пошла к двери. – Он тоже написал мне письмо.

Удивительное свойство Лондона – вам не надо водить машину, чтобы попасть в нужное место. Хотите кофе? На улице по соседству дюжина кофеен. Хотите зайти в «Селфридж» перекусить? Метро «Оксфорд-стрит» через дорогу. Знаменитые красные автобусы останавливаются на каждом углу, и есть даже специальный маршрут, по которому можно доехать до Темзы.

Сколько раз я говорила Найлу Стелле о том, что я его люблю, и он занимался со мной сексом, чтобы отвлечь меня от того, что он не ответил: один.

«Скучаю по твоему лицу на соседней подушке», – пришла смс, и у меня защипало в груди. Он это делал, он пытался – все, как обещал.

«Скучаю по твоим милым вздохам, которые ты издаешь во сне», – ответила я, улыбаясь и уже зная его ответ.

«Я слишком мужественный, чтобы меня называли милым, мисс Миллер». Я расхохоталась, и мое сердце забилось сильнее.

«Может быть, в самом ближайшем времени мне снова потребуется увидеть тебя совсем голым. Просто чтобы убедиться».

Целую минуту ничего не было, а потом на экране я увидела, что он печатает ответ.

«Не могу дождаться. Моя кровать слишком велика для одного».

Мои пальцы дрожали над клавиатурой, и щеки болели от улыбки. Он и правда это делает. Мы это делаем.

«Тоже не могу дождаться».

«До завтра. Сладких снов, дорогая».

Если бы сердце могло разорваться от счастья, я бы точно умерла прямо сейчас.

Наконец под шум дождя я уснула с телефоном под подушкой и улыбкой на губах. Голос в моей голове умолк.

Моя любовь к Найлу Стелле не была секретом. Он это знал, я это знала. То, что слова еще не были произнесены, – простая формальность. Я видела по его лицу, что он все понимает. Он смотрел на меня с восхищением и беспокойством – как на хрустальную вазу, которую он может разбить.

На самом деле мне не требовалось, чтобы Найл заканчивал свою мысль. Я и так знала, что он имел в виду, даже если он сам не до конца понимал это. Я все-таки в изумлении от переживаний… но я понятия не имею, что делать с тобой после этого.

– Когда ты хочешь кого-то, как я хочу тебя, доставлять удовольствие чуть ли не приятнее, чем самой наслаждаться.

– Я видела фотографию Аннабель, – сказала я. – Она просто прекрасна. Мои поздравления.

Разматывая шарф, Макс засиял.

– Найл показал тебе мою малышку?

Я кивнула.

– Она очень на тебя похожа.

Уилл нахмурился, разрывая пакетик с сахаром.

– Вот уж нет, только не на этого парня, – сказал он. – Сара – сногсшибательная красотка, и эта малышка будет самой красивой женщиной на свете. И ее дядюшка Уилл будет караулить в дверях с ружьем и отстреливать яйца всем, кто косо на нее посмотрит.

– Могу ли я надеяться, что уговорю тебя выпить с нами чашечку кофе? – спросил он.

Уилл закончил разговор и сделал шаг вперед ближе к нам, улыбаясь и кивая. Не знаю, как женщинам вообще удается им отказывать. Я уже выпила чашку, но что мне оставалось?

– Конечно. Пойдем.

– Отлично. Уильям?

– М-м-м?

– Готов?

– Всегда готов, – ответил он и предложил мне руку.

Я оперлась на его локоть, окончательно офигев, когда Макс взял меня под руку с другой стороны. На что я только что согласилась?