Балерина и Гопник

Свет софитов отражается раскаленным золотом в волосах Чимина; пот, стекающий с его висков, кажется росистой влагой на листве ранним утром, и весь он свеж и юн, абсолютно открыт для всех.

Чимин не человек — утром он уже выглядит свежим как огурчик, в отличие от всё того же Юнги, который обычно походил на мешок с дерьмом, чем на нормальное существо.

— Стоп-стоп, Чиминни, музыкант ведёт, танцор следует, ясно?

Он себя знает, у него хорошо получается только тонуть.

Мин — музыка для Чимина, он заставляет терять контроль, отдаваясь полностью и безотказно; заставляет тело двигаться под его ритм, выгибаясь и подстраиваясь в нужные моменты.

Так иногда бывает, что глупеньких хороших деток, таких, как Чимин, притягивает неотесанный скот.

Жизнь — сложная штука, которая то подножку подставит, то руку протянет, чтобы помочь встать.

— Только попробуй меня ещё раз в женский род склонять, я тебе этой ногой башку с плеч снесу, — гаркает, захлопывая дверь в свою квартиру.

И если остаться чуть подольше, притаившись в тёмном углу, тихо, безмолвно, так, чтобы не спугнуть, можно и правда увидеть, как существо, не имеющее крыльев, от природы не способное к полётам, словно назло всему миру зависает в воздухе, паря в пространстве легким лебединым пером.