Кто-то я

Можно ли пойти на сделку с памятью? Я часто задавался этим вопросом. Ведь это даже не вопрос выбора. Потому не знаю, получилось ли у меня ни разу не продаться. Мозг всё равно умнее.

если убрать из школы всех шумных и непослушных детей, она омертвеет, как любое другое госучреждение, где нет ничего живого.

Смерть – это пылесос, который вытягивает из пакета воздух, она стремится создать вакуум внутри человека. Поэтому-то он высыхает, обмякает, теряет цвет, становится тенью

Мне нравится сравнивать книги с людьми. С ними у нас тоже складываются или не складываются отношения, они вызывают у нас эмоции и отражают нас. Но в отличие от людей, книги не требуются нести за себя ответственность. И только за это их можно любить. Они самодостаточны. С книгой ничего не произойдет, если её купить и навсегда оставить нечитанной на полке, или если порвать, или выбросить. Другое дело люди.

“Короче, раньше с нами в лагерь ездила Лена, тоже дочка папиного друга. Был у нее тогда парень. Родители на дачу уехали, и они решили траходром устроить. Протрахались всю ночь, нажрались, и она ему села минет делать. А они уже пиздец устали, и она заснула с членом во рту. Он её будит – она продолжает сосать и опять засыпает, он её опять будит – она опять сосет и опять засыпает. И так короче несколько раз за ночь. И вдруг утром родители раньше времени возвращаются с дачи. Заходят в квартиру, видят голую дочь с членом во рту. Мама кричит «Ах! Лена!», а Лена просыпается и по инерции начинает опять сосать!”
*

Не знаю, перейдет ли когда-нибудь человеческая память на электронные носители, как в одной из серий «Черного зеркала», но если это случится, мы либо уничтожим себя как вид, либо станем почти идеальны, потому что лучшего зеркала, чем память – нет, и слава богу, что она нам врёт.

Издали бытовое становится сакральным, детали становятся четче, хотя их количество сокращается.

С Селигера увез две мысли. Первая, что я теперь четко ассоциировал себя с Печориным, и когда осенью знакомился с новыми девушками, то говорил им: чтобы меня понять, достаточно прочесть Лермонтова. Это производило впечатление. Хотя Лермонтова никто читать не начинал.

Об этом молчат взрослые, а значит, это что-то типа наркотиков, с этим нужно быть осторожнее.

Когда человек что-то скрывает, он придает слишком большое значение своей фигуре. Забывает, что всё это ничего не значит. И что он смертен.