Последнее искушение Христа

Двойственная сущность Христа всегда была для меня глубоким, непостижимым таинством. Столь человеческое и столь сверхчеловеческое стремление человека достичь Бога, вернее, возвратиться к Богу, отождествив себя с Ним — это стремление, столь таинственное и вместе с тем столь реальное, бередило внутри меня раны, глубокие раны. С юных лет владело мной то основополагающее смятение, которое стало источником всех моих горестей и всех моих радостей, — непрерывная, беспощадная борьба духа и плоти. Внутри меня пребывали прадавние человеческие и еще дочеловеческие темные силы Лукавого, внутри меня пребывали прадавние человеческие и еще дочеловеческие силы Бога — дума моя была полем битвы, на котором два эти воинства сражались, соединяясь друг с другом.

Велико было мое смятение; я любил тело и не хотел его утратить, я любил душу и не хотел ее падения.

Запомни: женщина — это израненная лань, и нет у нее, горемычной, иной радости, как зализывать собственные раны.