Свобода от воспитания

Мы прерываем вас в тот самый момент, когда делать этого нельзя ни в коем случае. Когда вы останавливаетесь посмотреть на яркий цветок, мы немедленно вспоминаем, что пора домой; когда вы задаете нам неудобный вопрос, мы вместо того, чтобы вместе найти ответ, начинаем что-то врать о срочных делах; мы не даем вам сделать ни одного шага, поскольку боимся, что он окажется ошибочным

Нормально, если ребенок бегает и шумит. Если нас это раздражает – давайте заниматься собой.

А ведь, казалось бы, как просто: если мой друг не любит эту самую морковь, мне, естественно, не придет в голову насильно кормить его этим продуктом. Еще бы, о вкусах ведь не спорят! Но нас как будто подменяют, когда мы имеем дело с детьми.

Однако сегодня у человека формируется и крепнет его основное право — право на самого себя, причем в любом возрасте

Скажем, готовы ли мы позволить кому-то кричать на нашего ребенка? Да? Нет? Иногда?

Пойдем дальше.

Я (не) готов, чтобы у него не было времени на самого себя.

Я (не) готов, чтобы ему делали замечания все кому не лень.

Я (не) готов, чтобы ему приходилось постоянно выполнять чужую волю.

Я (не) готов, чтобы он с детства привыкал заниматься не тем, что интересно, а тем, что кто-то считает правильным.

Я (не) готов, чтобы его все время сравнивали с другими.

Я (не) готов, чтобы его настроение зависело от настроения учителя.

Я (не) готов, чтобы его оценивал человек, которого я практически не знаю.

Когда родители заявляют, что ребенок является полноценной личностью, однако при этом скрывают от него события, к которым тот проявляет любопытство, ограждают от общения с определенными людьми, которые ему интересны, они не только противоречат себе — они затевают ужасную, огромную ложь, и с ней человеку придется долго-долго жить. Полнейшей глупостью, произрастающей из того же корня, является мнение о том, что ребенок, увидевший гей-парад, с большой вероятностью может стать гомосексуалистом

нам, взрослым, важно не уговаривать самих себя, что все забудется и простится, не ругать себя за каждую оплошность, а учиться жить и с собственными обидами, и с обидами, которые мы походя наносим другим. Учиться признавать, просить прощения, предлагать помощь, исправлять положение. Учиться говорить об этом

Человек в истерике не только не способен справиться со своими чувствами — нередко он даже не может сказать, чего он хочет. Например, ребенок отталкивает близкого человека, желая, чтобы тот обнял его сильнее, или громко плачет, чтобы кто-то помог ему успокоиться. Поэтому спрашивать у ребенка, чем ему помочь, может оказаться проблематичным.

Можно замучить человека и отдрессировать его так, чтобы уже в год гордиться писаньем в горшок, однако в два он гарантированно начнет делать это сам.

Хотите защитить от ненависти? Не забывайте говорить, что любите. И себя неплохо бы спросить, что это значит — любить. Перестаньте действовать по принципу «потерпи, сейчас я сделаю тебе больно, но это от большой любви: вырастешь — поймешь». Не поймет. И не от любви. С каждым днем все горше будут детские слезы, все страшнее будет разрыв между тем, что считают жизнью они, и тем, что навязывается им нами. И ненависть будет накапливаться, пока однажды не вырвется наружу; мы часто являемся свидетелями этого выброса. Не страшно? Если страшно, постарайтесь ощутить тяжесть в груди, боль во всем теле от собственной ненависти и детских слез. А ощутив, спросите себя, сознательно ли вы выбрали этот путь?