Три года

Мы все только говорим и читаем о любви, но сами мало любим, а это, право, не хорошо.

никогда человек не бывает доволен тем, что у него есть.

, все на этом свете имеет конец, – тихо говорил он, щуря свои темные глаза. – Вы влюбитесь и будете страдать, разлюбите, будут вам изменять, потому что нет женщины, которая бы не изменяла, вы будете страдать, приходить в отчаяние и сами будете изменять. Но настанет время, когда все это станет уже воспоминанием и вы будете холодно рассуждать и считать это совершенными пустяками…

Но вот мало-помалу наступило безразличное настроение, в какое впадают преступники после сурового приговора, он думал уже о том, что, слава богу, теперь все уже прошло, и нет этой ужасной неизвестности, уже не нужно по целым дням ожидать, томиться, думать все об одном; теперь все ясно; нужно оставить всякие надежды на личное счастье, жить без желаний, без надежд, не мечтать, не ждать, а чтобы не было этой скуки, с которой уже так надоело нянчиться, можно заняться чужими делами, чужим счастьем, а там незаметно наступит старость, жизнь придет к концу – и больше ничего не нужно. Ему уж было все равно, он ничего не хотел и мог холодно рассуждать, но в лице, особенно под глазами, была какая-то тяжесть, лоб напрягался, как резина, – вот-вот брызнут слезы

Соответствие жизни по амбиции личности

Но простить, сказать ласковое, приветливое слово человеку, даже виноватому, – это выше дела, выше богатства.

Одним словом, никогда человек не бывает доволен тем, что у него есть.

Кто бы что ни сказал, все выходило кстати и умно

Мы все только говорим и читаем о любви, но сами мало любим, а это, право, не хорошо

пока я не любил, я сам тоже отлично знал, что такое любовь