Танец с огнем

Это была не Любовь Николаевна и даже не Люша Розанова – безымянное создание, от веку скитающееся по лесам и долам среднерусской возвышенности. На дне прозрачных глаз плеснуло розовым, словно жидкой, холодной, перемешанной со льдом кровью. Нежить, жуть…

так отчетливо проступала бы московская, может быть даже владимиро-суздальская Русь. Монгольское иго, Иван Калита, расписные терема, ярлыки на княжение, объединение, раскол, терпкое и суровое дыхание старой веры. Все это в движении плеч, бедер, поволоке слегка раскосых глаз, полушалке, сарафане, в речи, в дому, в темпо-ритмах окружающего пространства. И очень много неба, а под ним – светлое и пестрое с глазурью, с мушиным жужжанием над сладким, легкими слезами, слегка опереточное, с недалеким отзвуком набата… «Встава-а-айте, люди русские!»