Херувим

Стас взял ручку и медленно, коряво, как первоклассник, начал выводить слова на бумаге. Белый лист заполнялся строчками.

У него было лицо взрослого Сережи, и звали его так же. Ему предстояло жить дальше с этим лицом и с этим именем какой-то своей, отдельной, далекой и непонятной жизнью.

– А-а, под стебанутого косишь! – закричал старик. – Не верь ему, Палыч! Фуфло гонит!

– Не волнуйся так, Лещик, сядь, остынь, – ласково произнесла Ирина. – Посмотри, шрамы у него. В аварию попал, башкой стукнулся. П

Радужная тень маленького херувима легко и незаметно вырвалась на волю из ее души и затерялась навеки в чистом полуденном небе.

У него было лицо взрослого Сережи, и звали его так же.

Стас взял ручку и медленно, коряво, как первоклассник, начал выводить слова на бумаге.

Ей просто некогда и не в кого было влюбляться. С каждым годом выбор уменьшался, медленно, но верно приближаясь к нулю. Мужчины ее возраста и старше были женаты. Таких отношений, вороватых и бессмысленных, она не хотела. Оставались холостяки, но эта порода отличалась странностями и делилась на три категории – самовлюбленные болваны, застенчивые меланхолики и сумрачные коллекционеры любовных побед с жалобными глазами и липкими лапами. Все одинаково скучно.

Молодой семье почти сразу дали хорошую двухкомнатную квартиру неподалеку от метро «Красносельская».

объясняться с ребятами. Клип с долларовым дождем действительно

четвертый вопрос, который поставила перед ней жизнь