Духов лесных голоса

— Раз не захотел меня защищать, значит, теперь будешь меня утешать, — с наигранным недовольством бурчит омега и прикрывает от удовольствия глаза. Он чувствует, как горячая ладонь скользит по его спине, а пальцы другой руки зарываются в волосы, перебирая пряди. — Будешь меня гладить весь день. И ночью тоже.

И Тэхён жмурится от счастья и с трудом сдерживает улыбку, когда слышит тихий ответ Ирбиса.

— Всю жизнь.

. — Во второй раз уже не больно. Почти. И страшно тоже не будет. Наверно. Ирбис старается быть хорошим мужем и поэтому отнесётся к тебе бережно. Скорее всего… Ой, да пошло оно всё нахуй

— В лагере, конечно, все знают, что я та ещё тварь, но у детей котят отнимать — это уже совсем перебор, — не соглашается Ирбис

. Не ищи поддержки и жалости на стороне. Всё, чего только пожелаешь, ты можешь добиться сам

— Попробуй начать всё с начала, — просит Сокджин, расчесывая гребнем длинные волосы арима. — Борись за свою жизнь. Если не знаешь для чего, цепляйся за любые крохотные удовольствия, которые тебе доступны. Наперекор всему живи дальше, и рано или поздно ты сможешь вновь отыскать смысл своего существования.

Папочка, а омежьи глубины — это как морские, да?

— Да такие глубины, какие твой отец перетрахал, ни один мореплаватель не видал

— Отец вернулся!

Крохотный альфочка размахивает деревянным мечом и несется со всех ног к отцу, но его на лету перехватывает омега и прижимает к своей груди.

— Нет у тебя больше отца, сыночек, — трагичным голосом говорит омега. — Пал он смертью храбрых на постельных боях. Засосали его омежьи глубины.

Элсмир и Кипрей не оставили его одного. Они ушли, но успели подарить новую, крохотную жизнь

. Разбитые. И при этом — как бы оба ни старались заглушить в себе это чувство — невероятно счастливые.

Они вместе. Теперь уже навсегда.

Отбросить всё напускное и стать тем, кем он был рождён.