Селфи на балконе (СИ)

Я на биологию-то ходила, и знаю, что это непарная мышца, которая разделяет грудную и брюшную полость.

Назар, у тебя температура? Не было такого.

Для убедительности я даже руку протянула, чтобы до лба парня прикоснуться. Не горячий. Может, от рождения с головой проблемы, и дело не в жаре? Честно я бы и этому не удивилась

Назар, стоять.

Он удивляется, но все же останавливается. Не раздумывая, хватаю его за локоть, и к окну веду, где людей поменьше.

— Рассказывай.

— С чего начать?

— С самого начала.

— Помню, темно было. Настолько темно, что я никого не видел, а только чувствовал. Все толкались, цеплялись, убивали друг друга…

— Чего? О чем ты?

— О зачатии. Сама просила с него начать

Ты всегда по утрам такая энергичная? — стебется Корнеев, облокачиваясь плечом о дверной проём. Блин, кто, вообще, расхаживает в таком виде по квартире, в которой есть посторонние люди?

Вот когда он ко мне приходил, я ж не раздевалась. Не стояла перед ним, с еле прикрытыми молочными железами. Мог бы пример взять.

Так, надо прекращать смотреть на него, как на сочный кусок мяса, который только из гриля вытащили. Не то слюна потечет и заляпает всю помятую футболку.

окно смотрю, и понимаю, что мы почти за город уже выехали.

— Мы точно в клуб едем, а не в лес?

— Ты в лес хочешь? Тайная фантазия? А?

— Я хочу в людное место, а не туда, где волки бегают, а лисы их подгоняют.

— И где буду я.

Блин, если мне придется встретиться с этими животными, то, конечно, я хочу, чтобы Корнеев был рядом. Он больше. Сначала его трескать начнут, а у меня появится шанс убежать.

Поэтому…

— Да. И ты там будешь.

Он самоуверенно улыбнулся.

Наивный. Просто не знает причину моего ответа.

О другом подумал, красавчик.

Слушай, а если ты наклонишься в этом платье…

— То ты в меня влюбишься и никогда больше не сможешь смотреть на других девчонок. Поэтому ходи с закрытыми глазами. — Говорю ему, и почти выталкиваю из квартиры

Пошли, талантливая. Пиццу закажем.

— Не нужно пиццу, давай просто картошку пожарим и спать ляжем.

— Смею вас огорчить, но в моем холодильнике из еды, только дохлая мышь. И повесилась она, уже давно.

— А у меня есть.

— Картошка? — останавливается и неверящим голосом переспрашивает парень.

— Ага.

Я когда вещи собирала, немного и продуктов своих забрала. Все-таки переезд. Район незнакомый, и не хотелось в первый же день бегать и магазины искать, чтобы голодной смертью не пасть. Вот я и захватила с собой несколько картошин, немного лука, и пачку макарон.

— Я что, картошку на себе тягал?

— С крещением, барин

А вот и Корнеев голос подал.

Высокий парень в темных джинсах и белой рубашке, с двумя расстегнутыми сверху пуговицами. Модная укладка. На руке те самые дорогие часы, про которые совсем недавно, Вика трещала без умолку. Говорила, что наших почек не хватит, чтобы себе такие позволить. Я на его руку крепкую смотрю, и ничего особенного в них не замечаю. Часы и часы, они время показывают. Но это, наверно, только моё мнение, ведь по закону понты не запрещены.

Вот же… Суханов.

Как я могла не заметить, дружка Корнеева? Этого верзилу почти в два метра ростом, с неподходящим для него именем Назар. Уж не знаю, что у них там за братские отношения, но где есть Корнеев, там будет Суханов.

И словами не передать, как мне захотелось бросить все, прыгнуть обратно в машину, и домой уехать, оставив Звягину и Степашкину самих свои проблемы расхлёбывать. Смотря на не очень адекватных людей, меня будто током прошибло. Но деваться некуда, я уже здесь, да и Вика кричит, будто резанная.

Шаг.

Еще один.

И я замираю, когда вижу, что соседка начинает тянуть за волосы блондинку, которая повисла на Корнееве.