Ми використовуємо файли cookie для покращення якості роботи сайту Bookmate та наших рекомендацій.
Для отримання додаткової інформації ознайомтеся з нашою Політикою щодо файлів cookie.
Прийняти все cookies
Налаштування файлів cookie
«Посмотрим, кто кого переупрямит», Павел Нерлер
ru
Павел Нерлер

«Посмотрим, кто кого переупрямит»

Повідомити про появу
Щоб читати цю книжку, завантажте файл EPUB або FB2 на Букмейт. Як завантажити книжку?
  • Lelya Nisevichцитує8 років тому
    до того, как человек услышал и сказал, уже существовало то, что он должен сказать.
  • Lelya Nisevichцитує8 років тому
    Мне кажется, что если, вообще, слово «долг» – реальность, а не «звук пустой», то одна из основных задач каждого культурного человека – не дать погибнуть той части истории, которая известна ему, и только ему. История – это люди, которые ведь жили для чего-то, а не просто были марионетками в чьих-то руках. Достаточно вынужденной анонимности миллиардов людей, живущих вне культуры, или невольной – по тем или иным причинам – анонимности того, что нам неизвестно. Но культура тем и отличается от «китаизма», что не должна бессмысленно исчезать ни одна сознательная жизнь…
  • Lelya Nisevichцитує8 років тому
    Мы не имеем права судить сами, нужна ли наша жизнь зачем-нибудь. Наш долг стоять, пока нас не прихлопнет судьба. Б
  • Lucy Durasovaцитує8 років тому
    Живопись, как и всякое искусство, – это высшее выражение себя в отношении к времени и людям. Средствами изобразительными, конечно. Здесь художник со своим миром говорит, с людьми о человеческом – потому что у них один мир. Только люди его не знают – не сумели сделать отбора существенного, главного, звучащего во времени – и художник им открывает свой отбор и свои гармонии.
  • Lelya Nisevichцитує8 років тому
    Главная утрата тоталитарного общества заключалась, по мнению Н. Я. Мандельштам, в отказе от гуманизма и его основы – свободной мысли, предназначение которой расшатывать авторитеты. Гуманизм в Советском Союзе заменили рационализмом, который потребовал от индивида слепого подчинения авторитету и покорного участия в социальных преобразованиях[
  • Lelya Nisevichцитує8 років тому
    Есть нечто в сознании литератора, что делает саму идею о чьем-то моральном авторитете неприемлемой. Литератор охотно примирится с существованием генсека или фюрера, но непременно усомнится (ну, советский литератор имеется в виду. – М. Ч.) в существовании пророка. Дело, вероятно, в том, что легче переварить утверждение “Ты – раб”, чем “С точки зрения морали ты – ноль”.
  • Lelya Nisevichцитує8 років тому
    Никакой советской литературы нет. Есть русская литература в советских условиях и есть советская не-литература”
  • Lelya Nisevichцитує8 років тому
    нам никто не обещал, что мы будем счастливы…
  • Lelya Nisevichцитує8 років тому
    Я решила, что непременно выйду замуж тоже за великого поэта, его, конечно, посадят, а я буду страдать и его спасать.
    Тогда в моем представлении и нередко в сознании людей моего окружения оказаться в тюрьме за какое-либо противостояние советской власти было достойным и даже престижным фактом биографии. Так, мой первый муж, когда пришел просить моей руки, будучи студентом, на вопрос отца, чем он собирается заниматься, гордо ответил: “Сидеть в тюрьме”.
  • Lelya Nisevichцитує8 років тому
    Они – О. Э. и Н. Я. – были близки той особой сиротской близостью, которая возникает у иных избранных пар на сейсмическом сломе истории, культуры, быта.
    Они были “бомжи”, выброшенные в бесприютность революционными беспорядками в начале и советским “новым порядком” потом.
    Они – не семья, пусть даже бездетная, оба принципиально бессемейны в бездомном мире; они – это остров на двоих, застывшее настоящее с памятью о прошлом, не разделенной, а помноженной на два. И с предчувствием будущего, которого не будет.
fb2epub
Перетягніть файли сюди, не більш ніж 5 за один раз