Сахарный Кремль

восемьдесят тысяч жоп

тяжела, ох, тяжела злоебучая шапка Мономаха

Мелькает-перекатывается в дыму табачном какой-то Пургенян, как говорят, известный надуватель щек и испускатель ветров государственных, бьют друг друга воблой по лбу двое дутиков, Зюга и Жиря, шелестит картами краплеными околоточный Грызло, цедят квасок с газом цирковые, разгибатель подков Медведко и темный фокусник Пу И Тин, хохочет утроб-но круглый дворник Лужковец, грустно кивает головою сладенький грустеня Гришка Вец.

Мало жоп достойных осталось, братцы.

Есть подарочек для Вашей царской милости от болотной гнилости, от медной ступы, от конской залупы, от кошачьей сраки, от хромой собаки, от голодной бляди, от больного дяди, от мясной колоды, от сырой погоды, от битой рожи, от рваной одёжи, от ползучего гада, от ядерного распада, от гнилого крыльца, от клейменого молодца, от худого лукошка да от меня немножко

С воплями-завываниями вбегает в кабак Пархановна, известная кликуша московская. Толстопуза она, кривонога, нос картошкой, сальные пряди над угреватым лбом трясутся, на груди икона с Юрой Гагариным сияет, на животе за кушаком поблескивает позолоченный совок. Встает Пархановна посреди кабака, крестится двумя руками и кричит что есть мочи:

– Шестая империя!! Шестая империя!!!

— Чья кровушка прольется, Амонечка?
— Кому беречься?
— Куда уползать?
— Где свечки ставить?
— Кому подарки заносить?

сосед по даче, думский дьяк Рябоконь уж как-то слишком явно живет по средствам, что само по себе странно и наводит на размышление

Тьфу ты, жопа-антилопа! – проскрипел Петруша

Мелькает-перекатывается в дыму табачном какой-то Пургенян, как говорят, известный надуватель щек и испускатель ветров государственных, бьют друг друга воблой по лбу двое дутиков,Зюга и Жиря, шелестит картами краплеными околоточный Грызло, цедят квасок с газомцирковые, разгибатель подков Медведко и темныйфокусник Пу И Тин, хохочет утроб-но круглыйдворник Лужковец, грустно кивает головою сладенькийгрустеня Гришка Вец.