Месопотамия (Mesopotamija)

Большинство жизненных неурядиц и душевных смятений происходят от нашего нежелания ежедневно делить свои поступки на хорошие и плохие. У нас есть наша любовь, но мы не всегда ею пользуемся. У нас есть страх, и мы полагаемся на него больше, чем нужно. У жизни две дороги: одна ведёт в рай, другая — в ад. Правда, во многих местах они пересекаются.

Над столами светились яблони, белый цвет падал в салаты, добавляя им вкус и горечь.

Они смотрят на мир настолько широко раскрытыми глазами, что просто не видят, куда идут.

У мёртвых нет к нам претензий, живые умеют нас напрячь.

Терять голову лучше в проверенных местах.

Ты же мой друг, мой ученик.
— Как это?
— Я тебя учил боксу!
— Да ладно, — не согласился я. — Ты просто дважды меня побил.
— Не важно, — ответил Марат.

Про еду как-то забыли, Марио сидел и вспоминал все жизненные неприятности, думал о доверии и легкомысленности, думал о том, что ему вообще нечасто доверяли, и становилось ему от этого ещё обиднее и беспокойнее. Она на самом деле похожа на свою маму, — подумал. И на мою тоже. Все женщины в нашей семье чем-то похожи — они так много говорят, что ты просто не успеваешь им отвечать. Поэтому они думают, что их все игнорируют. Как и у его мамы, у Насти были пытливые глаза и нежное лицо. Она так же легко одевалась, не боясь простуды и не чувствуя холода. Так же быстро подбирала нужные слова, так же громко их произносила.

До тридцати лет он научился радоваться уходящему времени и не жалеть, что оно уходит так быстро. Привычки его давно выработались, беспокойство прошло, зависимости обрели определённость. Летом особенно остро хотелось не засыпать, хотелось удерживать в себе чувство призрачности и мимолётности всей темноты мира. К шести утра Марио окончательно утратил ориентацию во времени: солнце уже поднялось над деревьями, но и месяц ещё висел в небе, чувство было такое, что город давно проснулся, и все занимаются важными делами, от этого Марио охватило непонятное беспокойство, предчувствие, что планеты выстроились над ним, намекая на начало чего-то важного в его жизни, чего-то, что должно было произойти как раз в эти странные дни, в конце июня, когда солнца и луны множатся и прячутся в воздухе, как лисы в тёплой траве.

В мастерской пахло краской, лаком и старым деревом, а также чужими домами, из которых приносились сюда для ремонта и реставрации кресла, стулья, шкафы и книжные полки.

Он любил спать с нею, любоваться ею по утрам, пока она не проснулась и не начинала его о чём-то спрашивать