Хьюстон, у нас проблема

– Не забывай, что сегодняшняя грусть – это непременная часть вчерашнего счастья.

Не забывай, что сегодняшняя грусть – это непременная часть вчерашнего счастья

Тому, что у тебя столько было. Что есть по чему скучать… Ведь ты не будешь скучать по тому, чего у тебя не было. Так что это и есть дар.

Но если у тебя нет того, что ты любишь, – учись любить то, что у тебя есть.

Жизнь одинокого мужчины может быть просто прекрасной.

Женщинам совсем не нужно отвечать. Они прекрасно могут разговаривать сами с собой – я это хорошо знаю.

Прочь компромиссы и прочь отношения.
Отношения вообще надо запретить. Совсем. Каждое четвертое супружество заканчивается расставанием, а все продолжают твердить, что семья – это самое главное.
Супружество надо запретить под угрозой административного штрафа.
Какое счастье, что я не женился, хотя такие глупые мысли, конечно, приходили и мне в голову. Женщина способна превратить твой мозг в кашу, и не успеешь оглянуться, как даже забудешь, что у тебя когда-то был мозг. Но все это в прошлом – безвозвратно. Я уже никогда не дам себя поймать в эту ловушку.
Жизнь одинокого мужчины может быть просто прекрасной.

Мужчина же не идиот, и он никогда не читает, что там написано на тюбике, – он утром только заглядывает в интернет, чтобы узнать, не началась ли какая ночью война.

итаец-вьетнамец радуется при виде нас, а еще больше – при виде Шварца:
– Ой, собаська, собаська.
– Нет, нам не собачку, нам курицу, – говорю я решительно, потому что не понимаю: то ли он нам предлагает уже меню, то ли просто любит собак, очень у них это всегда звучит двусмысленно.
– Кулочка и лис с овощами, – повторяет он наш заказ, а потом заглядывает Инге через плечо: – Собаська есь?
– Собаська не есь! – отвечает Инга. – Собаська фу есь!
– Есь, есь, – улыбается китаец.
– Эту собачку не есть. Есть курицу, свининку, а собачку – не есть.
– Есь, есь. Был и есь. Вчера был, сегодня есь, завтра есь.
– Yesterday? – интеллигентно спрашивает Инга.
– Yesterday evening. The same dog was here. Small pet!
– The same one?
– Looks like the same one.
Мы стоим, как дураки. Я вроде бы все понимаю – «вчера здесь была похожая собака», – но ничего не понимаю.
– Был голодный, я дал кулочку. Холосый мальчик! – Он протягивает руку, и Шварц, разумеется, тут же кидается на него, Инга едва успевает его удержать.
– Не этот собаська, тот доблый, а этот недоблый, – китаец отдергивает руку и перестает улыбаться.