Когда запоют мертвецы

Нищета и ежечасная борьба за выживание изматывают даже тех, кто наблюдает за этой борьбой со стороны, не участвуя в ней.

Я видел во сне, как я умер, и мой гроб занесли в церковь. В то же мгновение над колокольней взлетели две птицы: черная и белая. Тогда я понял, что, если победит белая птица, я попаду в рай, а если черная – гореть мне в геенне огненной. Как думаешь, какая птица окажется сильнее?
Диса прикрыла глаза. Ребенок в животе наконец перестал брыкаться и задремал, и ее тоже начало клонить в сон.
– Когда ты помрешь, Эйрик Магнуссон, – сонно ответила она, – так и знай – я перебью всех птиц в округе. Так что решать, куда отправиться, придется самому.

Зимой, в месяц мозгосос, мо

Зимой, в месяц мозгосос, мо

На заднем дворе королевской резиденции, чуть в стороне от тюремных ям, какой-то шутник разбил сад, и теперь до Эйрика долетали ароматы гвоздик и роз, но их перебивал запах конского навоза и еще чего-то сладковатого, гнилостного.

Вспомнила, как в волосах Эйрика всегда застревали сухие травинки. От них пахло летом. Сейчас от них наверняка пахнет лишь сыростью и плесенью. Смертью пахнет.

Стоит ей зайти, как ее окружит знакомый запах дома: трав, выделанной кожи, сухой бумаги… Но именно это и не пускало. Дом, разворошенный, выпотрошенный, точно свежепойманная рыба, больше не принадлежал ей.

Он представлял свою голову как ларь, разукрашенный завитушками. Класть туда полагалось самое ценное, а от ненужного избавляться. Если набить его шелухой вроде обид, не останется места для всего остального.

От нее исходило простецкое жизнелюбие женщины, которая привыкла сносить удары судьбы с надеждой на лучшее.

Почему-то в эту ночь напилось больше народу, чем обычно. Быть может, луна подливала им в кружки страха.