Тихоня в змеиной яме

— Именно, — подтвердил Полоз, не спеша выпускать меня из объятий. — Я тебя люблю, рыжая моя.

Сперва показалось, будто я сплю, брежу, словом, все не по-настоящему. Потому что не может мне признаваться в любви сам Король-Полоз. Вот не может — и все тут

— Рыжая, стоять! — рявкнул Фелтон позади меня.

— Стою, — прошептала я, нервно озираясь

— Господи, рыжая, как же ты меня достала… — устало произнес Король.

После таких слов я ожидала чего угодно… но не того, что Фелтону придет в голову меня поцеловать…

Боже-боже, да у меня голова пошла кругом!

Мне приходилось целовать с парнями прежде… Но в тот момент, когда губы Полоза накрыли мои, показалось, что ничего в моей жизни не было до Фелтона и ничего не будет позже. Только он. Был, есть, будет

Им совершенно точно не хватало сил… И я знала, как это исправить. Как и профессор Бхатия. Мы с ним одновременно подумали о том, чтобы поделиться собственным резервом с теми, кому нужней.

Разумеется, декан оказался возле инспектора, а я — возле Фелтона. По-другому и быть не могло.

Я устроилась рядом позади Полоза и положила руки ему на плечи, заранее готовясь к тому, что будет больно. Именно так нам говорили на лекции… На практике же мне ни разу не приходилось делиться с кем-то магической энергией.

— Ты рехнулась, рыжая? — сквозь зубы прошипел Фелтон, пытаясь сбросить мои ладони. — Ты хоть представляешь, насколько будет больно?

— Нет. Ну и черт с ним, — отозвалась я и отцепляться не стала. — Ты не справишься сам. Бери, что предлагают

— Полоз, стоять! — рявкнула я, что есть силы.

Обернулись все четверо. И посмотрели… О, как они посмотрели… Впору было тут же идти и прятаться где-то до конца жизни от стыда. Но у меня были другие планы.

— Стой, где стоишь, или я за себя не отвечаю!

Правая бровь Фелтона выразительно приподнялась… И этим он выразил ну очень многое: и возмущение моей наглостью, и шок от моей дурости, и страстное желание, чтоб я убралась восвояси…

— Дыши, рыжая, только дыши. Тебя не съели, — поддерживал меня под руку некромант, будто ожидая, что я вот-вот упаду.

А вот не дождется.

— Твоя мать, кажется, меня ненавидит, — пробормотала я. — И отец — тоже. У тебя жуткая семья.

— Рыжая, у тебя подушка вот-вот загорится.

Я испуганно открыла глаза, не понимая, что вообще происходит.

Полоз, бледный, с залегшими под глазами глубокими тенями, нависал надо мной и словно бы пытался что-то разглядеть.

— Загорится? — растерянно переспросила я.

Парень кивнул.

— Да. У тебя уши так и пылают, так ведь можно и пожар устроить.

— Рыжая, может воспользоваться советом моего друга Эндрю и облегчить жизнь сразу троим неплохим в общем-то людям? — вдруг сказал Король и пристально посмотрел мне в глаза.

Я начала перебирать в уме сказанное Стоцци.

— Ты…

— Если не догадалась, то я предлагаю начать встречаться. Извини, вышло не слишком романтично

— Вряд ли Бхатия тебе сообщил бы о такой интимной подробности… Кузина, прошу, не сообщай, как ты узнала. Впрочем, я уже и так догадываюсь, — протянул Фелтон настолько выразительным тоном, что я снова начала заливаться краской

— О чем это ты? — с вызовом спросила полицейская, вздернув вверх подбородок. Полоз с улыбкой снисходительно вздохнул.

— Дафна-Дафна, порой ты становишься такой недогадливой. Особенно, если дело касается некоего преподавателя… Ты могла понять, что случилось, только по отметинам в районе сердца. А Киран Бхатия не имеет привычки ходить в расстегнутой рубашке. Итак, Дафна Катарина Гринхилл, в девичестве Фелтон, ты действительно желаешь меня отчитать