Два шпиона в Каракасе

Маурисио решил не упускать столь удачного случая и радостно воскликнул:
— Я знаю, что ему надо! Кольцо Чанго, духа войны! А сделать его следует из какой-нибудь косточки Симона Боливара. И мы, разумеется, сумеем ему это устроить!
Изумленный Сантамария вскочил со стула и схватился руками за голову:
— Что ты несешь, Маурисио? Ты ведь марксист! Неужто тоже веришь в подобную ерунду?
Но Маурисио был просто счастлив, что ему в голову пришла такая блестящая мысль.
— Верю — не верю! Какая разница? Да и вреда от этого никому не будет. Раз Уго желает, чтобы дух Боливара сидел у него в кармане, лучше уж поспособствуем ему в этом мы, понятно? А если возжелает стать бессмертным, мы сделаем его бессмертным. Погоди, сам увидишь.

Итог таков: сочетание кибероккупации XXI века с лучшими приемами общественного контроля, политическими репрессиями и шпионажем, заимствованными из минувшего столетия, — вот стратегия, которую Куба применила, чтобы без единого выстрела завоевать страну с самыми крупными в мире залежами нефти.

— У меня нет никакого желания вечно оставаться при власти, — заявил он в одном из своих первых интервью в качестве государственного деятеля после выхода из тюрьмы “Ла Куэва”.
Кажется, и по этому вопросу он тоже изменил свое мнение

Как учил его один из кубинских советников: “Нельзя быть оппозиционером безнаказанно”, и Чавес накрепко запомнил эту фразу

тарые ястребы и вообразить себе не могли, чтобы нечто подобное венесуэльскому путчу вспыхнуло исключительно из-за анархии, чисто карибской безответственности и склонности к экспромтам. А ведь это было бы куда более справедливым объяснением, нежели чьи-то секретные операции и геополитические планы.

етод этот состоит в том, чтобы для виду идти под революционными, антисевероамериканскими и социалистическими знаменами Чавеса, но одновременно в мире бизнеса действовать по-капиталистически и с гангстерской агрессивностью.