Ричард Длинные Руки – фюрст

Однажды расчихалась, но никто не пожелал ей здоровья…
Я спросил тупенько:
– Невежливо, но… что тут такого?
Он посмотрел на меня с жалостью.
– Ваша светлость, у нас, как и везде, если девушке на три чиха не сказать хотя бы раз «Будь здорова!», то ее берет в жены злой гном из племени леприконов.
Я пробормотал:
– Добрые вы…
Он спросил:
– Правда?
– Ну да, – подтвердил я, – хотя бы гномы, но берут? А у нас в срединном такие чересчур умные остаются старыми девами. И не дают потомства. Так мир становится лучше и добрее.

Она посмотрела с вопросом в дивных глазах, но я объяснять не стал. Во-первых, красивая, а это значит, что как горохом о стену, во-вторых, я и сам не знаю, к чему это брякнул, просто фраза завораживает ложной многозначительностью, а нам всегда важнее не то, правдиво или нет, а как подано

Барон Альбрехт явился мрачный, тихонько подсел сзади, наклонился к уху и поинтересовался моим самочувствием, но чисто механически, раз жив, то не околею, даже обидно за такое бессердечие, зато сообщил тут же, что заговорщики живы и под надежной охраной в подвальной темнице. Сэр Ротвуд уже начал с помощью палача проводить дознание…

Ордоньес рычал от зависти, а я торопливо обрушил град стрел на второй корабль.
– Гребцов бейте, – прорычал Ордоньес. – В какой преисподней учат такой меткости?
– В нижнем круге, – ответил я.
– Сам дьявол?
– Это я его обучал, – признался я скромно.

бы взял ее на корабль, – сказал я, – если бы как-то удалось приспособить к делу…
Юрген предположил неуверенно:
– А нельзя ее на шпиль, чтобы якорь поднимала?
– Еще могла бы и зацеплять-отцеплять на дне, – сказал Яков. – Да и вообще зачем с такой якорь? Если не дышит, то могла бы прыгать за борт вместо якоря и держать корабль за канат.
– А в безветрие таскать на веревке? – спросил Юрген. – Эх, сколько дурной силы пропадает!
Джон сказал с чувством:
– Я восторгаюсь нашим Юргеном!.. Смотрит на эти три пары… и думает про весла. То ли дело Яков и Мишель, вон на что уставились, аж слюни текут. Не-е-ет, думаю, пусть себе здесь танцует. А когда всех перетопчет, мы этот остров объявим своей собственностью.
Юрген сказал с жалостью:
– У нас на водокачке, помню в детстве, шесть пар осликов колесо крутят!.. А тут ее одну можно приспособить… И танцует, и воду качает, здорово?

Тот сперва раскрыл рот для вопля, потом и сам захохотал, оценив ах какую остроумную шутку.

Матросы, окуная швабры в лохань с водой, лениво драят палубу, а чтоб не совсем уж заскучать, тычут ими друг другу в морды и хохочут, как в раю, только там могли быть такие простые шуточки.

Вскоре догнал стайку дельфинов, сперва шарахнулись в стороны, потом вернулись и поплыли на почтительном расстоянии, рассматривая любопытными глазами.
Я попытался как-то заговорить, многие вообще считают их чуть ли не умнее людей, но эти оказались такими же тупыми, как и те, кто считал их умными, осмелели и приглашали меня играть и плавать наперегонки.