За окном

А. С. Байетт[11] однажды задала Фицджеральд последний из этих вопросов и получила ответ, что та «прочла от корки до корки документацию на немецком языке по соляным шахтам, чтобы лучше понять, как наняли ее героя».

Такое противоречие знакомо нам всем… положение революционера, чьи нравы и образ жизни тяготеют к старому режиму, а идеалы и приверженности – к новому, и при этом он под гнетом какого-то бесстрашного саморазоблачения вынужден говорить правду и о том, и о другом, ожидая, что комиссары царя Аиста будут так же восхищаться его остротами, как восхищались ими придворные царя Чурбана.

Помню, Пол Терой рассказывал мне, как в 1979 году он, тогда член жюри Букеровской премии, ехал на поезде по Патагонии, читал произведения кандидатов и, решив, что ту или иную книгу не стоило даже обсуждать, выкидывал ее из окна прямо в проносившиеся мимо пампасы.

Филип Рот с запомнившимся шутливым огорчением великодушно отозвался о романе «Кролик разбогател» так: «Апдайк знает так много всего – о гольфе, о порно, о детях, об Америке. Я не знаю ничего ни о чем. Его герой продает «Тойоты». Апдайк знает все о том, как быть специалистом по продаже «Тойот». А я тут живу в деревне и даже не знаю названий деревьев. Брошу-ка я писать».

О жизнеописании Диккенса, вышедшем из-под пера Питера Акройда, Фицджеральд лишь замечает с усмешкой: «Не понимаю, как биография Диккенса, написанная человеком, напрочь лишенным чувства юмора, может пользоваться таким успехом».

Романы полнее всего раскрывают правду о жизни: о том, что она собой представляет, как мы ее проживаем, чему она может служить, как мы ею наслаждаемся и как ее ценим, как она рушится и как мы ее теряем.

Была задействована также жена Уэльбека, позировавшая для фото в нижнем белье: она продемонстрировала верх супружеской преданности своим драгоценным изречением: «Мишель не депрессирует – это наш мир переполняется депрессией».

Возможно, предположил я, дело в его плохой медиагеничности. «Напротив, – ответил Шнайдерман (который голосовал за Уэльбека). – Он медиагеничен тем, что является антимедиагеничным. Это очень умно».

Одна из женщин в составе нашего жюри заявила, что восхищалась романом, пока не увидела ее автора по телевизору.

литературном мире проще всего приобрести репутацию плохого парня, и Уэльбек не преминул ее получить. Когда его навестила журналистка из «Обзервера», он напился до изнеможения, рухнул лицом в тарелку с едой и заявил, что ответит на дальнейшие вопросы, только если журналистка с ним переспит. Была задействована также жена Уэльбека, позировавшая для фото в нижнем белье: она продемонстрировала верх супружеской преданности своим драгоценным изречением: «Мишель не депрессирует — это наш мир переполняется депрессией».