Жнец

Она вспомнила, как читала в каком-то журнале о мужчинах, дающих женщинам шоколадные конфеты. Мужчины, которые хотели переспать с указанными женщинами. Он делал это наоборот.

— Ты именно там, где должна быть, — сказал он ей, его голос не оставлял места для сомнений. — Я точно знаю, кто ты.
— Кто я?
— Моя.
Морана почувствовала, как ее подбородок
задрожал, глаза горели.
— Ты могла родиться с другим именем, но ты Морана. Моя Морана. Ты девушка, ради которой я убил, и ты женщина, за которую я бы умер. Ты моя, и ты именно там, где должна быть. Никогда больше не сомневайся в этом, поняла?

Она находилась во внутреннем логове самого
большого хищника из всех, ее яремная вена была открыта ему, когда она дышала на его шею, в её самом уязвимом состоянии. Она истекла кровью, и он начисто зализал ее раны. Она почти вкусила смерть, и он вдохнул в нее жизнь. И она поняла, что никогда, ни разу в жизни не чувствовала себя в большей безопасности. Впервые в жизни, она почувствовала себя, как дома.

— Ты именно там, где должна быть, — сказал он ей, его голос не оставлял места для сомнений. — Я точно знаю, кто ты.

— Кто я?

— Моя.

Морана почувствовала, как ее подбородок

задрожал, глаза горели.

— Ты могла родиться с другим именем, но ты Морана. Моя Морана. Ты девушка, ради которой я убил, и ты женщина, за которую я бы умер. Ты моя, и ты именно там, где должна быть. Никогда больше не сомневайся в этом, поняла?

Насколько я знаю, у тебя не так уж много опыта в отношениях, — сказал он над водой, его тон слегка защищался. — Фактически, твой единственный бывший был вором, который продал тебя.

Морана посмотрела на него в зеркало.

— И я позволила ему умереть, не так ли?

— Запри за собой дверь.

С этими резкими словами он ушел. Никаких «хорошего дня, дорогая» или «я буду дома до обеда, дорогая». Нет, это не для него.

Ее телефон завибрировал.

Тристан Кейн: Оставайся в безопасности.

Улыбаясь, Морана принялась за завтрак.

Морана запрокинула голову, прижав руку к его голове, ощущение его волос между ее пальцами усилилось в темноте.

— Прошлой ночью в темноте, ты дал мне обещание, — тихо пробормотала она, зная, что он полностью сосредоточен на ней. — А сейчас даю тебя его я.

Проведя большим пальцем по линии его

подбородка, чувствуя, как царапает щетина скользящая по ней, она поклялась, повторяя его собственные слова.

— Больше никогда. Ты больше никогда не

будешь один. Каким бы ужасным ни был кошмар, я буду здесь.

Она находилась во внутреннем логове самого

большого хищника из всех, ее яремная вена была открыта ему, когда она дышала на его шею, в её самом уязвимом состоянии. Она истекла кровью, и он начисто зализал ее раны. Она почти вкусила смерть, и он вдохнул в нее жизнь. И она поняла, что никогда, ни разу в жизни не чувствовала себя в большей безопасности. Впервые в жизни, она почувствовала себя, как дома.

— Никогда больше, — прошептал он грубым голосом, в котором она заметила дикость в его глазах. По ее спине пробежала восхитительная дрожь. — Они умрут тысячью смертей, — пробормотал он почти мягко, проводя большим пальцем по линии ее челюсти, — Прежде чем снова коснутся хоть одного волоска на твоей голове. — а затем, с этой смертельной клятвой, все еще эхом звучащей в ее сердце, он прижался губами к ее пульсирующему пульсу. — Обещаю, — его губы прошлись по ее коже.

— Ты, — прошептала она в пространство между ними, — Тристан Кейн, самый красивый, нет, самый прекрасный мужчина. И мое сердце бьется за тебя.

Замешательство и удивление на его лице были бесценны. Это был не Хищник. Это был мальчик, которого назвали чудовищем за то, что он совершил храбрый поступок, и которого оставили одного, чтобы ему никогда не говорили, что он драгоценный. Это мальчик, который превратился в более сильного мужчину, который не мог понять или обработать ее действия или мысли, стоящие за ними. Она залезла под образ и нашла мужчину, мальчика.