На островах ГУЛАГа. Воспоминания заключенной

Что может знать человек о том, что ВПЕРЕДИ?.. Он не хочет знать даже того, что ПОЗАДИ, о чем узнать еще можно

И кто был другу
верно предан,
был этим другом
верным — предан.

Вскоре я поняла, что бывает наказание худшее, чем одиночество. Это — лишение одиночества!

…И кто был другу
верно предан,
был этим другом
верным — предан.
С. Кирсанов

…И кто был другу

верно предан,

был этим другом

верным — предан.

С. Кирсанов

Лаймдотта — в переводе с эстонского «фея света»

Птичка ходит весело
По тропинке бедствий,
Не предвидя впереди
Никаких последствий…

Так вот какие странные, по тому времени, речи услыхала я от нее там, на борозде картофельного поля, в те короткие минуты, когда нам давали передохнуть и посидеть.
Это был тихий лепет, как шелест листвы в ветвях: «Это все ОН! Сталин… От него все исходит… У него мания преследования и чудовищная гигантомания… Перед НИМ трепещет все живое... Для него нет ни семьи, ни друга, ничего — только власть и власть… Он уничтожает всех соперников — настоящих и выдуманных… Головы летят направо и налево. И еще тише, одними губами: «Это Он убил Кирова…» А мы что?.. Мы — щепки… А сколько исполинов, светлых умов полегло… Но все откроется! В истории так не бывает. Истину скрыть невозможно. Теперь уже недолго… Больше четверти века его режим не продержится… Конец скоро… Я не доживу, но мой сын, ему только 14, — он узнает!.. Обязательно узнает…»

Как не вспомнить пророческие слова Бруно Ясенского из эпиграфа к роману «Человек меняет кожу»: «…Бойся равнодушных; это только с их попустительства убивают и предают…»

Конечно, мы не были «положительными героями». Мы были самыми обыкновенными людьми, наделенными некоторыми способностями, но в еще большей мере — слабостями: леностью и беззаботностью. Мы не давали себе труда интересоваться политикой и глубже вникать в то, что происходит в стране.