Фрейд подтрунивал над ним – дескать, он христианин, а потому склонен к мистике (участь, которой, по его мнению, избежали евреи), но признал, что и сам чувствует нечто подобное, глядя в пустой иллюминатор и слушая то, что он назвал «брачным зовом корабельных сирен».