Что почитать прямо сейчас?

Сразу предупредим возможных читателей этой книги, что продраться через большое теоретическое введение многим будет, скорее всего, сложновато: в плане увлекательности и четкости изложения автор этой работы, американский литературовед Джонатан Стоун, отнюдь не Конан Дойль, любит потоптаться на одном месте и повторить ту или иную важную для него мысль десяток-другой раз. Однако же те, кто интересуется историей раннего русского модернизма и сумеет выстоять, наверняка будут вознаграждены: заря нашего символизма, рассмотренная через призму институциональной истории литературы, приобретает в исследовании Стоуна весьма любопытные оттенки. Понятно, что разговор вертится в основном вокруг Брюсова и его бурной деятельности — автор задается целью показать, как именно юному Валерию Яковлевичу удалось преодолеть накопленную за XIX век инерцию культурной среды и фактически в одиночку создать совершенно новое направление, пройдя за короткий срок путь от объекта многочисленных насмешек до непререкаемого вершителя литературных судеб.

Читать целиком: https://gorky.media/reviews/po-sledam-russkih-krokodiliform-knigi-nedeli/

Одно из важных положений книги — это проведение четкой границы между уединением и одиночеством. Последнее Винсент определяет как уединение, которое пошло не так, как хотелось бы, а благоприятной для индивидуальной психики и общественного тела ситуацией считает способность переключаться между жизнью общества и уединением. Обстоятельства модерна влияют на эту способность не лучшим образом: исследователь дотошно — в основном на британском материале — описывает, как именно это происходит, приходя в итоге к вполне марксистскому выводу, что современное одиночество — это результат неравномерного распространения благ в обществе. Особую пикантность положению добавляют технические средства, позволяющие «быть в обществе», оставаясь в одиночестве.

Книга чужда всякого алармизма и в целом производит впечатление текста, с которым неплохо было бы ознакомиться максимальному кругу читателей.

Читать целиком: https://gorky.media/reviews/po-sledam-russkih-krokodiliform-knigi-nedeli/

Тюремные рукописи — это особый формат, побуждающий читателя внимательно прислушиваться к интонациям автора, провоцирующий попытки обнаружить в тексте специфические обстоятельства места. И книга Зуева, безусловно, заслуживает того, чтобы прислушиваться к интонациям — значительная часть читательского удовольствия связана с ее «устным» характером, с ощущением живой авторской речи. Тем интереснее видеть, насколько она получилась не озлобленной и даже не злободневной. В 2022 году удивительно видеть текст, проникнутый <...> осторожным интеллигентным оптимизмом: увлеченным интересом к прошлому и искренним беспокойством о будущем университета, тонкой иронией и доброжелательностью, неизменным стремлением к диалогу.

Из рецензии Егора Соколова. Читать целиком: https://gorky.media/reviews/vozmozhnost-ostrova-kritiki/

Кто-то скажет, что новый роман Оксаны Васякиной — книга о тотальной безнадеге (так уже говорят). Ничего подобного. Новый роман Оксаны Васякиной — это книга о том, что мир ужасен, беспощаден и непроходимо глуп. Но другого мира нет, и, чтобы его изменить, сперва нужно его понять и принять таким, какой он есть в данный момент. В этом смысле «Степь» даже слишком оптимистична — как какой-нибудь сериал «Элен и ребята», в котором, кстати, один из центральных персонажей, как и отец в романе Васякиной, тоже употреблял героин. Читатель, в юности смотревший этот гиперсентиментальный ромком по российскому телевидению, сейчас наверняка бросится гуглить и очень удивится, обнаружив, что это чистая правда.

Из рецензии Эдуарда Лукоянова. Читать целиком: https://gorky.media/reviews/sredi-shkur-tsentrovyh/

Австралийский абориген и сотрудник Мельбурнского университета рассказывает о том, какие особенности архаического мировоззрения местных жителей полезны впадшим в неразумие западным людям (зоилы скажут, что о степени оного неразумия говорит публикация подобных сочинений, но мы не из их числа).

Читать целиком: https://gorky.media/reviews/shram-na-boevom-bumerange-knigi-nedeli/

Что такое XX век в истории человечества? На этот вопрос каждый ответит по-разному. Кто-то скажет, что это век войн и геноцида; кто-то ответит, что это эпоха выхода человека в космос; кто-то вспомнит, что это столетие дало миру трансплантацию органов. А для чилийского писателя Бенхамина Лабатута XX век — это момент, когда мы перестали понимать мир, в котором живем.

Героями его «художественного произведения, основанного на реальных событиях» стали люди, как никто другой приложившие руку к приближению сингулярности: физики, разработавшие квантовую теорию и попутно создавшие атомную бомбу; гениальные математики, среди которых отец современного компьютера Алан Тьюринг и Александр Гротендик — злой брат-близнец Мишеля Фуко.

«Когда мы перестали понимать мир» — это своего рода вольное размышление на тему этики науки, но принадлежащее стороннему наблюдателю, а не человеку, находящемуся внутри этой машины по производству сингулярности. Тематически книга Лабатута перекликается с нашумевшим эссе Убон Эппл «Ничего не понимаю», но на деле является полной его противоположностью. Если Эппл позитивно относится к непониманию как одному из множества приемлемых средств понимания мира, то чилийский автор видит в этом если не трагедию, то как минимум драму.

Читать целиком: https://gorky.media/reviews/a-v-prochem-parizh-vonyaet-knigi-nedeli/

Вопрос о том, кем был — и был ли вообще — Иисус Христос как историческая личность, очевидным образом возникает вместе с наукой Нового времени: если до XVII века Евангелия как часть Священного Писания интерпретировались по преимуществу как богословские тексты, то с XVII столетия стали предприниматься попытки прочитать их с использованием методов исторической науки. Религиовед и священник Алексей Андреев описывает междисциплинарный проект «Поиск исторического Иисуса» в становлении и развитии — от первопроходческих работ немецкого ученого Германа Реймаруса до современных исследований. В книге представлены основные фигуры этого проекта и их ключевые труды, приведены «портреты» исторического Иисуса, а также доступно объясняется, как изменялись установки исследователей, двигавшихся от наивного позитивизма к кризису как самого проекта, так и гуманитарного знания в целом.

Читать целиком: https://gorky.media/reviews/nasilie-kak-ustojchivaya-norma-knigi-nedeli/

Коротко говоря, в своей книге «Шесть граней жизни» шведская поэтесса Нина Бертон рассказывает о природе. Все начинается с того, что автор после смерти матери въезжает в летний домик в лесу, где сталкивается с разнообразными проявлениями жизни, которые последовательно описывает. Принцип повествования довольно прост: Бертон пишет о том, что видит (или слышит). Все начинается с белки, которая шуршит и скачет по чердаку писательницы, не давая ей уснуть в первую ночь в домике. Бертон в ответ предпринимает решительные действия, а именно рассказывает читателям все, что знает о белках. А знает она немало: помимо увлечения литературой и философией, у нее есть еще одна страсть — биология. Затем по ходу повествования нам встретятся куры, голуби, муравьи, вороны, пчелы, синицы и многие другие обитатели шведской глубинки. Про каждого из них Бертон рассказывает любопытные факты, время от времени перемежая это собственными впечатлениями, порой банальными, порой весьма вдохновляющими. Автор как будто бы хочет сказать: я тоже часть природы! А познание природы не может отразиться на познающем ее. Вот так и устроены «Шесть граней жизни».

Из рецензии Игоря Перникова. Читать целиком: https://gorky.media/reviews/pochemu-ne-stoit-shutit-s-golubyami/

Хотя Адорно не предлагает никаких ясных и общедоступных путей для выхода из тупика, его книга обращена к самому сердцу сегодняшнего дня. В ней есть точные наблюдения о том, как СМИ и пропаганда подготавливают и нормализуют военный кошмар. Есть блестящие фрагменты, обращенные к «реалистам», которые «мужественно» объявляют войну нормой политики, и к тем, кто заглушает ужас верой: якобы в происходящем ничего нового нет, а человечество всегда воевало и будет воевать. Есть едкие пассажи об эмигрантах, «представителях немецкого духа», которые планируют восстанавливать немецкую культуру, симулируя сытые довоенные формы, словно бы «ничего и не было». Есть точные замечания о том, чем оборачивается самоуспокаивающая позиция «мы все равно ничего не можем изменить».

Но самым важным… кажется соображение более общего плана. Minima Moralia относится к обширному корпусу работ середины XX века, авторы которых пытались понять, почему немецкие социал-демократы проиграли нацистам и как вообще стал возможным фашизм. Сегодня такие исследования приобретают новую актуальность. Как видно из сказанного выше, Адорно подходит указанной проблеме не столько со стороны социологии, политической философии или истории, сколько с позиций неомарксистской критики культуры. Капиталистическое общество и фашизм внутренне связаны. Одно готовит почву для другого. Рыночная логика борьбы за выживание является условием возможности нигилизма так же, как грудолом с необходимостью предшествует взрослому ксеноморфу.

Из рецензии Ивана Напреенко. Читать целиком: https://gorky.media/reviews/teodor-adorno-grudolom-i-ksenomorf/

Это одно из самых весомых подношений к 90-летнему юбилею Тарковского — подробная, дотошная хроника создания его пятого фильма «Сталкер» (1979), ставшего классикой мировой фантастики. Евгений Цымбал не только многолетний исследователь творчества режиссера, но и непосредственный участник событий — работу на картине он начал как ассистент по реквизиту, закончил как второй режиссер, поэтому часто переходит на речь от первого лица и рассказывает множество удивительных историй. Например, о том, как снималась знаменитая сцена с телекинезом в финале — именно автор был тем человеком, который дергал за ниточки и двигал стаканы. Также Цымбал записал множество интервью с другими членами съемочной группы — оператором, художником-постановщиком, декоратором и т. д.

Читать целиком: https://gorky.media/reviews/neizvestnyj-chelentano-i-paranormalnyj-tarkovskij/

Кажется, что серию «История звука» можно было начать с этой книги, важной для всех, кто касается эфемерной сферы саунд-стадиз. Чаще всего исследователи звука подходят к своему объекту со стороны феноменологии; американский арт-критик предлагает, напротив, «внесубъектный» подход, опираясь на достижения Делёза, Деланды и даже спекулятивного реализма. Саунд для Кокса — автономная и материальная вещь-в-себе, выходящая за рамки человеческого опыта и способная создавать констелляции по своим законам.

Свои рассуждения критик иллюстрирует на примерах из современного искусства, так что, как совершенно справедливо замечает редактор серии, книгу можно рассматривать как путеводитель по саунд-арту, начиная со второй половины XX века. В общем, если вы хотели выяснить, о чем шумят Джон Кейдж или Флориан Хекер, вам сюда.

Читать целиком: https://gorky.media/reviews/vse-eto-udalyaet-smert-knigi-nedeli/

Классическими мемуарами «мемуаразмы» назвать сложно, скорее это тематически организованное собрание забавных, но содержательных историй из жизни, которые посвящены главным образом книгам, работе (то есть тоже книгам) и коллегам (то есть тем, кто пишет книги или о книгах). Легкий нрав и остроумие Веры Аркадьевны замечательны, и не менее замечательно то, сколько она успела сделать для отечественной книжной культуры за примерно полвека — а именно, кучу переводов (Бальзак, Шатобриан, Гюго и т. д.), комментированных изданий (Астольф де Кюстин и т. д.) и собственных сочинений («Париж в 1814–1848 годах: повседневная жизнь», «„Французы полезные и вредные“: надзор за иностранцами в России при Николае I» и т. д.). Заметим кстати, что у Мильчиных сложилась настоящая книжная династия: отец Веры Аркадьевны, Аркадий Эммануилович, был крупнейшим знатоком и систематизатором издательского дела, а сын Константин — один из самых ярких современных книжных критиков и наш бывший главный редактор. Не каждый может таким похвастаться.

Читать целиком: https://gorky.media/reviews/fraktaly-krovenosnyh-sosudov-knigi-nedeli/

Выдающаяся работа по национальной политике СССР, наконец переведенная на русский язык. Национальный вопрос, указывает американская исследовательница, был для советского государства наиважнейшим, особенно в первые годы его существования. Опираясь на идеи Маркса и Ленина, руководители СССР придерживались гибридного взгляда на нации, и взгляд этот выходил за рамки привычной ныне оппозиции эссенциализм/конструктивизм. Для советских руководителей нации были «примордиальной» сущностью, которую тем не менее можно формировать с помощью государственной политики. <..>

Книга Хирш о том, что «глазами» государства были исследователи-этнографы, а их оптическими приборами служили переписи, картографирование и создание музейных коллекций. Сложные взаимоотношения знания и управления составляют основную интригу этого выдающегося труда.

Читать целиком: https://gorky.media/reviews/fraktaly-krovenosnyh-sosudov-knigi-nedeli/

«Ф.И.О» относится к романам, «одержимым историей» (по выражению историка Алейды Ассман). В подобных произведения актуализируется не просто историческое, а суперисторическое сознание, тип мышления, зацикленного на истории, на прошлом…

Поднаторевшему в современной литературе читателю может показаться, что роман Медведковой не дает ничего нового в понимании такой прозы. Почти все его формальные элементы — жанровая пограничность, обращение к документам, сюжетные соскальзывания, визуальное сопровождение текста, ретроспективное повествование — так или иначе задействованы писателями, работающими в этом «жанре».

Важное отличие Медведковой как писательницы заключается в том, что она аккумулировала в одной небольшой книге (меньше 300 страниц) почти все эти формальные элементы и нововведения, причем сделала это удачно и изящно; ее книга — это много других книг сразу, и будет обидно, если читатель пройдет мимо такого подарка. И еще ее роман — это, мне кажется, самое главное — попросту очень интересно читать. Да, в нем нет линейного сюжета, да, он не производит вау-эффекта, но это мастерски написанная сложная книга, в которой гармонично сплетаются разные писательские техники. Она заставляет читателя сопереживать автору, его героям и их историям, постепенно проникаясь пониманием (или воспоминанием), что личное всегда слито с общественным. Кроме того, тема памяти, которая еще недавно казалась исчерпанной настолько, что забвение истории выглядело неизбежным, в последний месяц, увы, реактулизировалась — особенно для российского читателя.

Из рецензии Арена Ваняна. Читать целиком: https://gorky.media/reviews/zhit-po-krugu-na-mogilah-nevinno-ubityh/

В центре исследования Руттен — «новая искренность» как феномен мировой и в первую очередь русской культуры. Само понятие родилось в домашних студиях художников эпохи перестройки — и, скорее всего, как указывает авторка, в недрах ленинградской «Новой академии» Тимура Новикова, а не сошло с кикиморовых уст Дмитрия Александровича Пригова, как обычно принято считать. Термин, как водится, зажил своей жизнью, этакой сиротинушкой прибиваясь то к постпостмодернизму, то к постконцептуализму, то к постхипстерскому метамодерну и в итоге начал раздражать даже тех, к кому его изначально применяли. В общем, новая искренность — штука удивительно живучая для мертворожденного понятия, и описывает она явно что-то такое же неуклюжее, как и два этих слова, но требующее к себе повышенного внимания.

Взяться за ее исследование — труд заведомо благородный, но и неблагодарный, поэтому Руттен заслуживает всяческого уважения хотя бы за само это предприятие. Если снять маску снисходительности, в книге и правда много чрезвычайно метких наблюдений, касающихся того, как искренность, возведенная русскими людьми в культ, была мощным орудием протеста в самые разные эпохи — от протопопа Аввакума до Карамзина. Но как только дело доходит до времен относительно актуальных, методология Руттен допускает досадные сбои. Так, приблизительно к середине книги вдруг выясняется, что новая искренность и сопутствующий ей стеб бывают правильными (Пригов, Рубинштейн, Сорокин) и неправильными, «с душком» (художник Алексей Беляев-Гинтовт и неустановленная группа лиц).

Читать целиком: https://gorky.media/reviews/otdel-tselesoobraznogo-upotrebleniya-pajka-knigi-nedeli/

Одна из немногих новых книг, которая почему-то хорошо читается в эти катастрофические дни, вселяет надежду, придает сил и т. д. и т. п., хотя, казалось бы, какое нам сейчас дело до интриг и остроумия XVIII века. Де Линь — образцовый герой времен галантности, авантюризма, масонства и просвещения, он был писателем, дипломатом и военачальником, собеседником монархов и крупнейших вельмож, участвовал в русско-турецкой войне, переписывался с Екатериной II и ее кругом и получил во владение ту местность в Крыму, где разворачивалось действие «Ифигении в Тавриде». Сложно сказать, почему сегодня в его остром, артистичном и — что уж греха таить — крайне лицемерном уме видится что-то здравое и утешительное: возможно, такова сила любой высокой культуры, далеко не всегда морально устойчивой и своевременной.

Читать целиком: https://gorky.media/reviews/malchisheskoe-upravlenie-140-millionnym-naseleniem-knigi-nedeli/

Национальная катастрофа России, которая разворачивается на наших глазах, заключается, в частности, в том, что остается все меньше сил и возможностей рефлексировать об общечеловеческих проблемах, лежащих за пределами военной повестки и ее последствий. К таким проблемам относятся и размышления о геологической эпохе, где деятельность человека стала неотменимым фактором изменений планетарного масштаба.

Работа польской исследовательницы Эвы Бинчик может служить неплохим введением в тему антропоцена, удобным путеводителем по основным маршрутам. Этому способствуют простота, где-то даже простоватость изложения, его обзорный характер, четкая структура, далекая от гуманитарных маньеризмов. Минусы, как обычно, продолжение плюсов: обзорность местами переходит в беззубость, которая заметна в постановке исследовательской задачи: объяснить «уникальный и дискурсивный потенциал понятия антропоцена».

Впрочем, попутно достигаются весьма важные цели, вроде систематизации доводов отрицателей глобального потепления или попытки понять, что делать с апатией как нашей типичной реакций на сложности чудовищных масштабов.

Читать целиком: https://gorky.media/reviews/myasnye-plastyri-antropotsena-knigi-nedeli/

На первый взгляд, три новеллы, из которых состоит эта книга, имеют мало общего. Воспитанная в суровых средневековых правилах принцесса Ивонна приезжает в ренессансную Италию и попадает под влияние непривычного окружения. Овдовевшая издательница эпохи Просвещения обдумывает повторное замужество, но неожиданно для себя влюбляется в самую неподходящую кандидатуру. В конце XIX века молодой филолог польского происхождения Павел Некревский занимается научными изысканиями в Риме и в итоге делает совсем другое открытие. Различной кажется и форма всех трех новелл. Последние две стилизованы под язык соответствующего им времени. Первая же поначалу и вовсе напоминает монологи Бенджамина Компсона из «Шума и ярости». Но затем текст «Ивонны» оборачивается постмодернистской притчей в духе Умберто Эко, и динамика речи повествователя отчетливо сигнализирует, что перед нами не просто исторические новеллы — пусть стилизации и производят впечатление словесной машины времени, переносящей читателя в разные литературные эпохи. На наших глазах художественная форма меняется вместе с персонажем — по мере того как принцесса, с которой все детство обращались словно с куклой и которая оттого куклой себя и чувствовала, постепенно обретает субъектность, осознает себя как самостоятельную личность.

Из рецензии Артема Роганова. Читать целиком: https://gorky.media/reviews/oratory-i-nasmeshniki/

Автор книги работает с той же темой, что и исследовательница культуры Светлана Еремеева в работе «Память. Поле битвы или поле жатвы?»... Если Еремеева не делает читателю скидок и охотно погружается в тонкости, то специалист по публичной истории Иван Курилла выдает легко усваиваемый и довольно увлекательный хит. Акцент сделан не на нюансы коммеморации, а на крупные планы того, как борьбу за власть подкрепляют противоречивые исторические нарративы.

Исходная точка в рассуждениях профессора ЕУСПб такая: прошлое — это язык, на котором говорит настоящее о себе самом. Долгое время тут царил монолингвизм, но он уступает место полиглотизму — по мере того, как развиваются технологии, центральная власть подвергается эрозии, а угнетенные группы обретают голос и доступ к властным ресурсам. Этот доступ сильно варьируется, как варьируются и схемы нового многоязычия. Палитру вариантов Курилла демонстрирует на парадоксальной паре похожих, но во многом противоположных примеров США и России.

Из обзора Ивана Напреенко (при участии Ивана Мартова)
Читать целиком: https://gorky.media/reviews/prizrak-doma-na-govne-knigi-nedeli/

Судьба у этой книги получилась витиеватая. Впервые она была издана по-немецки в 2009 году, через три года вышла английская версия, и вот, наконец, она стала доступна и на русском. Это запоздание, как ни странно, большая удача и для книги, и для ее автора, и для читателей.

На страницах «Введения в антифилософию» Гройс предлагает взглянуть на мир и бытие приблизительно шестнадцатью миллиардами глаз, настаивая на том, что каждый из нас философ и художник, хотя большинство об этом даже не догадывается. Его соратниками по этому экстазу радикального солипсизма становятся Кьеркегор и Шестов, Хайдеггер и Юнгер, Кожев и Ницше — проверенный временем сводный отряд под чутким руководством Бориса Ефимовича доказывает свою боеспособность и в наш железный век. Но, что главное, в призме «Введения в антифилософию» навязанные нам в последние годы представления о глубоком кризисе демократии (или по крайней мере демократических форм мышления) становятся не так уж очевидны.

Ну а когда по воле Гройса по страницам юнгеровского «Рабочего» начинают бегать членистоногие твари из «Звездного десанта» (фильма Пауля Верхувена, а не романа Хайнлайна), тут уж сердце просто радостно ликует. И это не тавтология и даже не плеоназм.

Читать целиком: https://gorky.media/reviews/gvozd-v-lob-knigi-nedeli