Теория моды

Раздел «Одежда» в 52-м выпуске «Теории моды» посвящен вопросам sustainability. В интересующем нас модном контексте этот термин переводится по-разному: говорят об устойчивой, ответственной, экологичной и этичной моде. Разнообразие трактовок свидетельствует о том, что мы находимся в процессе поиска удачных формулировок и формирования словаря экомоды.
Быстрая мода и неограниченное производство привели к тому, что люди стали иначе относиться к вещам и значительно меньше их ценить. Вместе с тем новая, «медленная», культура, захватившая и модную сферу, предлагает пересмотреть ставший привычным алгоритм модного поведения и воспринимать изделие через знание о том, как оно было создано, из какого сырья, в каких условиях.
Такое бережное отношение и пристальное внимание к вещам и их историям сближает «экологические» статьи нашего номера с теми, что вошли в раздел «Культура» и посвящены коллекционированию одежды музеями и частными лицами. В конечном итоге мы все оказываемся кураторами — если не музейных коллекций — то своих гардеробов, в которых храним выбранные нами вещи. И у всех этих вещей есть истории, которые делают наш повседневный опыт уникальным и неповторимым. Ведь, как заметила куратор музея Виктории и Альберта Клэр Уилкокс, чья статья также вошла в номер, «самые захватывающие истории часто сопровождают самые непритязательные предметы».

Котелки, боливары, береты, шапо-бержер... Во второй половине XX века шляпы перестали быть непременной частью костюма, превратившись скорее в средство художественного самовыражения. Книга британской исследовательницы Клэр Хьюз — настоящий исторический справочник по шляпам: от роскошных модных шляп, которые носили при дворе Марии-Антуанетты, до экспериментов легендарных дизайнеров Филипа Трейси и Стивена Джонса. Почему мы пускаемся на поиски шляпы, если предстоит посетить скачки или свадебную церемонию? Почему члены королевской семьи появляются на публике в шляпах? Перед кем снимать шляпу? Когда и где? Автор посвящает читателя во все тонкости изготовления, практического использования и культурного осмысления разнообразных головных уборов в западном мире Нового времени. Изучение истории шляп позволяет по-новому взглянуть на классовые конфликты, гендерный этикет и особенности национальных традиций, раскрывает сложность культуры, в которой возник тот или иной стиль.

51-й выпуск журнала «Теория моды» посвящен моде стран Северной Европы — тех, которые традиционно объединяют прилагательным Nordic. Когда мы затевали нордический спецвыпуск и думали о возможности выделения «северного кода» в дизайне, то во многом находились в заложниках стереотипных представлений о том, что мода северных стран — это минимализм, практичность и свитера. Оказалось, что это так и не совсем так. Чтобы приблизиться к пониманию феномена «северной моды», мы собрали под одной обложкой исследовательские статьи теоретиков моды, историков костюма, музейных хранителей и кураторов, преподавателей школ дизайна Дании и Фарерских островов, Исландии, Норвегии, Швеции и Финляндии.

Благородный и величественный, полный жизни, энергичный и даже агрессивный, красный был первым цветом, который человек научился изготавливать и разделять на оттенки. До сравнительно недавнего времени именно он оставался наиболее востребованным и занимал самое высокое положение в цветовой иерархии. Почему же считается, что красное вино бодрит больше, чем белое? Красное мясо питательнее? Красная помада лучше других оттенков украшает женщину? Красные автомобили — вспомним «феррари» и «мазерати» — быстрее остальных, а в спорте, как гласит легенда, игроки в красных майках морально подавляют противников, поэтому их команда реже проигрывает? Французский историк М. Пастуро пытается ответить на эти и другие вопросы, разобраться, откуда такая безоговорочная вера в могущественный красный, и найти причины его постепенного исчезновения из нашей повседневной жизни.

Кроссовки давно стали не только феноменом современной моды, но и феноменом современной культуры, привлекательным и противоречивым одновременно. Книга историка спортивного дизайна и журналиста Екатерины Кулиничевой представляет собой попытку посмотреть на историю этого вида обуви не через историю брендов и моделей, а через ту роль, которую спортивная обувь играла и играет в культуре, через ее «культурную биографию», которая во многом определяет наше отношение к этому предмету гардероба. Именно эта биография находится в фокусе внимания автора. Кроссовки оказываются героями не только истории спорта и моды, но также истории повседневности, медицины и телесности, технических изобретений и промышленности, кино, музыки, субкультур и т. д. В числе героев книги не только бренды и спортсмены, но и режиссеры, музыканты и обычные потребители моды, принимающие или отвергающие кроссовки. Отдельное внимание уделяется кроссовкам как объекту коллекционирования.

Что объединяет «молодых старомодников» и конголезских sapeurs, что общего между pijama и баньяном, архитектурой и одеждой? Как связаны парижский щеголь и участники «пятниц без галстуков»? В этой увлекательной книге рассказывается про многовековую эволюцию костюма до его сегодняшнего вида. Перенося читателя из Англии в Конго, из Китая в Америку, из Японии в Италию, К. Бруард показывает всепроникающее влияние костюма на современные культуры: модная индустрия, искусство кино, гендерные взаимодействия и т. д., везде костюм играет чрезвычайно значимую роль. Автор исследует динамику его языка и статус, а также делает прогноз на будущее.

Это первая книга на русском языке, в которой история кружева прослеживается с древних времен. Кружево рассматривается не только как один из наиболее притягательных видов текстиля, но и как компонент костюма, а в совокупности самых разных культурных компонентов являет определенный код, указывающий на половозрастную и этнокультурную идентификацию личности, на ее статус, имущественное, профессиональное положение, конфессию и эстетические представления. В книге затрагиваются разные аспекты: распространение ранних кружевоподобных форм и вытеснение ручной работы машинным производством, идентификация имитаций и фальсификаций популярных видов русского и западноевропейского кружева. Особое внимание уделено вопросам коллекционирования кружева, методам его атрибуции и оценки. Издание содержит значительное количество иллюстраций, большинство из которых публикуется впервые. Б. Шапиро — доцент Российского гуманитарного государственного университета.

Исследование является продолжением масштабного проекта французского историка Мишеля Пастуро, посвященного написанию истории цвета в западноевропейских обществах, от Древнего Рима до XVIII века. Начав с престижного синего и продолжив противоречивым черным, автор обратился к дешифровке зеленого. Вплоть до XIX столетия этот цвет был одним из самых сложных в производстве и закреплении: химически непрочный, он в течение долгих веков ассоциировался со всем изменчивым, недолговечным, мимолетным: детством, любовью, надеждой, удачей, игрой, случаем, деньгами. Только романтики разглядели его тесную связь с природой, что остается актуальным до наших дней, когда зеленому, теперь цвету здоровья, свободы и надежды, поручена высокая миссия спасти планету.

Книга известного американского культуролога открывает много неизвестных страниц в истории мужского костюма. Прослеживая пути его изменения с древних времен до наших дней, автор рассматривает эволюцию костюма, полную драматизма и неожиданных сюжетных поворотов. Почему эта мода продержалась так долго? Какие факторы определили ее стилистическую устойчивость и убедительность? Как мужской костюм соотносится с современными понятиями о мужской и женской сексуальности? Как он связан с модой в прошлом и в настоящем? И в каких отношениях состоит с современным дизайном одежды и всего прочего? Почему женщины так отчаянно стремились копировать мужской костюм с тех самых пор, как он был изобретен? Какое будущее его ждет? Э. Холландер выходит далеко за рамки истории моды: на страницах книги появляется множество художников и произведений искусства, даются социальные характеристики западного общества в разные эпохи, анализируются эстетические тенденции, а образность и поэтичность повествования превращают серьезный научный труд в увлекательное чтение.

В книге британской исследовательницы Джоан Тёрни предложен новый взгляд на этот хорошо известный вид рукоделия. Вязание имеет богатую историю — не только как определенная техника плетения нитей, но и как стиль жизни. Автор показывает, как менялось представление о вязании начиная с 1970-х годов по настоящее время. Книга интересна широтой методологических подходов: вязание и гендер, вязание и власть, вязание и постмодернизм, вязание и практики феминизма. Каждая глава посвящена той или иной методологии и демонстрирует скрытые прежде смыслы вязальной практики. Материалом исследования служат женские романы и детективы, работы современных художников и устные нарративы, вязальные узоры и перформансы.

Книга канадской исследовательницы моды Элисон Мэтьюс Дейвид рассказывает, как одежда наносила физический вред тем, кто её создавал и носил, перенося заразные заболевания, источая токсины и становясь причиной несчастных случаев. Автор рассказывает о трагических судьбах Эммы Ливри, Айседоры Дункан, безвестных шляпников или продавщиц универмага, ставших жертвами вредного производства, пожара или несчастного случая, в печальном исходе которого ключевую роль сыграла модная вещица. Защищены ли мы сегодня от таких случайностей? Ответ читатель найдет на страницах этой книги.

К. Бордэриу рассматривает моду последней трети XVIII века в связи с понятиями вкуса, здоровья и красоты, исследует приемы рекламирования моды и ее критики. Делая экскурс в историю придворного и городского костюма, автор приходит к выводу, что в становлении самобытного характера российской моды ключевую роль сыграла императрица Екатерина II. Уникальный стиль российского двора, сочетающий традиционную любовь к роскоши с установками императрицы на сдержанный и элегантный стиль одежды, формировал имидж страны за ее пределами. Автор прослеживает модные тенденции в контексте политических изменений эпохи и анализирует смену модных ориентиров российской знати в зависимости от исхода войн, конфигурации политических и коммерческих союзов. Книга помогает понять, почему российские издатели модных журналов и авторы сатир против моды и модников часто вдохновлялись иностранными образцами и как они творчески адапти­ровали иностранные тексты и изображения, перенося их в русскую культуру.

Монография профессора Лондонского колледжа моды Аньес Рокаморы «Одевая город: Париж, мода и медиа» посвящена анализу основных способов репрезентации Парижа в модной прессе, которая, подобно многочисленным картинам, романам и фильмам о французской столице, воспевает этот город, поддерживая его мифический статус, в частности и как столицы моды. На основе публикаций в газетах и журналах автор раскрывает процессы конструирования «парижского мифа» и его значение в модной географии. Отдельное место в книге уделено рассмотрению культурных типов «парижанки» и «прохожей», а также образу Эйфелевой башни, которая часто фигурирует в прессе в качестве фона фэшн-съемок.

Главный редактор «НЛО» Ирина Прохорова о книге: «История моды — молодая гуманитарная дисциплина, возникшая наряду с историей эмоций в 1970–1980-х годах. Понятие моды не ограничивается семиотикой одежды: оно включает в себя меняющиеся каноны физической красоты и гармонии, гигиенические стандарты и символический язык тела, принципы организации личного и общественного пространства, смену эстетических стилей и трансформацию городской среды.
Историк моды и культуры Ольга Вайнштейн объясняет, как появление дендизма как культурного течения в лице его отца-основателя, знаменитого британского щёголя Джорджа Браммелла, открывало целую эпоху в развитии европейской культуры — период формирования современного урбанизма. Дендизм возник как провозвестник городской демократической культуры, где на смену традиционному сословному укладу приходит динамичное общество с принципиально новыми способами социальной идентификации. Внешний облик и поведенческие практики становятся средством самоутверждения личности, символом автономизации человека от репрессий государства и традиции и признаком расширения публичной сферы.
С начала XIX века европейские города начинают приобретать облик современного мегаполиса: возникают общественные парки и пешеходные променады, публичные театры, музеи и библиотеки, мостятся улицы и проводится уличное освещение, начинается борьба за улучшение санитарных условий. Таким образом, денди стали проводниками нового городского образа жизни, в котором доминируют личные качества и достоинства, транслируемые посредством внешнего вида и манеры поведения»