Василий Аксенов

­ялем и любящий Бо.

Тифлис, впрочем, вскоре снова ожил, при нэпе он снова зазвенел своими сазандариями, этот древний человеческий дом все-таки трудно превратить во вшивую казарму. Так или иначе,

уверенная в реальности своей сугубо городской, не политической, то есть как бы вполне нормальной, рол

Ну а в основном Москва крутила свои дни, как обычно.